Существует и всегда существовала школа писателей (я непринадлежу к их числу), которые считают, что преодолеть это затруднение можно,вообще не открывая дверь. Классический пример этого – там даже есть дверь –созданная Робертом Уайзом версия романа Шерли Джексон “Призрак Хиллхауза” (The Hauntingof Hill House). По сюжету роман и фильм не очень различаются, но мне кажется,они существенно различны в пафосе, точке зрения и конечном эффекте. (Мы ведьговорим о радио, кажется? Что ж, рано или поздно мы к нему вернемся.) Позже мыпоговорим о превосходном романе миссис Джексон, но сейчас давайте разберемся сфильмом. В нем некий антрополог (Ричард Джонсон), чье хобби – поискипривидений, приглашает трех человек провести с ним лето в пользующемся дурнойславой Хиллхаузе, где в прошлом происходило много страшных событий и где времяот времени люди видят (или не видят) привидения. В эту группу входят двеженщины (Джули Харрис и Клейр Блуми), у которых ранее уже был опыт контакта сневидимым миром, и беспечный племянник нынешнего владельца дома (его играетРасе Тамблин, этот старый пляшущий придурок из киноверсии “Вестсайдскойистории” (West Side Story)).

Экономка миссис Дадли делает каждому простое пугающеепредупреждение: “Ближе чем в городе нет ни одной живой души. Никто не придетсюда. Никто не услышит ваш крик. Ночью. В темноте”.

Конечно, миссис Дадли оказывается права, и выясняется этоочень скоро. Все четверо переживают серию ужасных происшествий, одно страшнеедругого, и беспечный Люк заявляет в конце концов, что дом, унаследовать которыйон так стремился, нужно сжечь дотла.., а почву посыпать солью.

Для нас самое любопытное здесь в том, что зритель так и неузнает, что же такое ужасное таится в Хиллхаузе. Что-то в нем есть, конечно.Что-то ночью берет за руку испуганную Элеанор – она думает, что это Тео, но наследующий день выясняется, что Тео к ней не приближался. Что-то бьет по стенесо звуком пушечного выстрела. А пресловутую дверь это что-то заставляетвыгибаться внутрь так, что она становится похожа на большой пузырь – зрелищенастолько необычное для взгляда, что сознание реагирует на него с ужасом.Пользуясь выражением Нолана, что-то скребется за дверью. На самом деле,несмотря на отличную игру актеров, отличную режиссуру и превосходноечерно-белое операторское мастерство Дэвида Болтона, в фильме Уайза (названиесокращено до “Призрака” – The Haunting) мы имеем дело, по сути, с одним изнемногих “радиоужастиков”. Что-то скребется за разукрашенной дверью, что-тоужасное.., но Уайз предпочитает так и не открывать эту дверь.

Лавкрафт бы открыл.., вернее, только чуть-чуть приотворилбы. Вот окончание дневника Роберта Блейка из посвященного Роберту Блохурассказа “Обитатель тьмы” (The Hunter of the Dark):

***

"Нет ощущения пространства – далекое близко, а близкое– далеко. Нет света, нет стекла – вижу эту колокольню – башню – окно. Могуслышать – Родерик Ашер – сумасшедший или схожу с ума – в башне движется ииздает звуки существо – я – это оно, а оно – это я – хочет выбраться.., должновыбраться и собирается с силами… Оно знает, где я нахожусь…

Я, Роберт Блейк, но я вижу башню в темноте. Появилсяотвратительный запах.., все путается перед глазами.., бросилось на окнобашни.., разбило его и вырвалось наружу… Ия.., гнаи.., ягг…

Я вижу его – оно приближается – жуткий ветер – огромноепятно – черные крылья – Йог-Соттот, спаси меня! – огромные горящие глаза…” [98].

***

Так кончается рассказ, а нам остается лишь смутнопредставлять себе, чем же был этот призрак Роберта Блейка. “Не могу егоописать, – повторяет герой за героем. – Но если бы мог, вы бы сошли с ума отстраха”. Почему-то я в этом сомневаюсь. Я думаю, что и Уайз, а до него Лавкрафтпонимали, что открыть дверь – значит на девяносто процентов уничтожить цельный,подобный сновидению эффект чистого ужаса. “Я могу с этим справиться”, – скажетсебе аудитория, усаживаясь поудобнее, и бах! – проиграет матч в самом концедевятого иннинга.

Я не одобряю такой метод – мы позволим двери выпячиваться,но не откроем ее, – потому что считаю: это игра не на победу, а на ничью. Вконце концов в этих бесчисленных коробочках, вложенных одна в другую,существует (или может существовать) одна, которая погубит весь замысел. Япредпочитаю распахнуть дверь настежь в разгаре веселья, я лучше открою карты. Аесли публика разразится не криками ужаса, а смехом, если зрители заметят молниюна спине чудовища, придется вернуться к чертежам и попытаться построить всезаново.

Самым привлекательным в радио – и это лучшее его качество –было то, что для него не существовало вопроса, открывать или не открыватьдверь. Радио свободно от него по своей природе. Радиослушатели вплоть до 1950года и помыслить не могли о том, что когда-нибудь декорация реальности будетподкреплена зрением.

Так что же это за декорация реальности? Вот еще один примерсопоставления и контраста из области кино. Один из классических фильмов ужасов,который мне не довелось посмотреть в детстве, – “Люди-кошки” (Cat People) ВэлаЛьютона, режиссер Жак Турнюр. Как и “Уродов” (Freaks), этот фильм непременновспоминают фэны, когда заходит речь о “великих ужастиках”; наряду с нимупоминаются “Проклятие демона” (The Curse of the Demon), “Мертвая ночь” (Deadof the Night) и “Подкрадывается неизвестное” (The Creeping Unknown). Впрочем,сейчас нам достаточно фильма Льютона. Именно его многие с любовью помнят сдетства – именно он впервые их напугал. Причем всегда вспоминаются два эпизодафильма, в обоих участвует Джейн Рэндольф, “хорошая” девушка, а ей угрожаетСимона Саймон, “плохая” девушка (которая, будем справедливы, сама по себе злане больше, чем бедный старый Ларри Тэлбот в “Человеке-волке” (The Wolf Man)). Впервом эпизоде мисс Рэндольф оказывается запертой в пустом подвале сплавательным бассейном, и к ней подбирается большая кошка из джунглей; вовтором эпизоде она идет по Центральному парку, а кошка опять подкрадывается..,все ближе и ближе.., она уже готовится прыгнуть.., мы слышим ее хриплый рев..,оказывается, что это всего лишь тормоза проезжающего автобуса. Мисс Рэндольфсадится в него, публика с облегчением вздыхает, осознав, что ужасная катастрофабыла совсем рядом, но миновала.

Если говорить о психологическом воздействии, я не стануспорить с тем, что “Люди-кошки” – хороший, может быть, даже великий американскийфильм и, несомненно, лучший фильм ужасов 40-х годов. В основе мифа олюдях-кошках – кошколаках, если хотите – сексуальный страх: Ирене (мисс Саймон)в детстве сказали, что всякое проявление страсти превратит ее в кошку, и с техпор она в это верит. Тем не менее она выходит замуж за Кента Смита, которыйнастолько поражен, что послушно ведет ее к алтарю, хотя каждому ясно, чтобрачную ночь – и множество других ночей – он проведет на кушеткепсихоаналитика. Неудивительно, что бедняга со временем начинает искать утешенияу Джейн Рэндольф.