И словно в насмешку лес зашумел, пропуская сквозь заросли эльфийский патруль.

Глава тринадцатая – Путь к спасению

Когда последний ящик оказался в телеге, полуэльф сладко потянулся. Сухой вечерний ветер взъерошил слипшиеся от жары и пота волосы. На солнце они сильно выгорели, кожа на лице высохла, а острые кончики ушей начали болезненно облезать.

– Ты закончил? – окликнул его караванщик.

– Да, – обернулся полуэльф.

– Тогда ужинай, и трогаемся. Да и еще… твоя собака чуть не съела наши запасы. Держи ее на поводке.

Полуэльф растерянно огляделся. На пыльных камнях у правого колеса телеги валялся кожаный ошейник. Вернее, то, что от него осталось.

– Где он? – в зеленых глазах мелькнула тревога.

– Я с самого начала был против… – покачал седой головой караванщик.

Полуэльф дернулся, его худая фигура замелькала между телегами. Солнце уже наполовину закатилось за горизонт, в воздухе разливался запах еды, дыма и домашнего уюта.

– А, Лаирэ, вот ты где! – воскликнул старый орк, громко чавкнув.

Взгляд полуэльфа упал на пустой деревянный ящик, чудом удерживавший огромного зеленокожего охранника. Справа самодовольно разлегся Куро. Серо-черная шерсть клоками лезла из-за жары, массивные грязные лапы сжимали полуобглоданную кость, кажется, коровью. Это уже был рослый, окрепший волк, принимаемый за собаку только из-за хозяина.

– Он ничего не натворил? – полуэльф посмотрел в желтые внимательные глаза Куро.

– Забрался в телегу с едой, еле оттащили. Зубы у него ого-го, – орк показал следы клыков на рукаве.

– Спасибо, что не убил, – вздохнул Лаирэ.

– У меня кожа толстая, – рассмеялся охранник. – Мы ему кость потом нашли… Ты сам-то ешь давай, а то скоро трогаться. Ребята уже лошадей запрягают.

– Спасибо, – он улыбнулся.

– Эта собака нам, вроде как, талисман, – сказал, поднимаясь, орк. – Говорят владельцу каравана накануне приснился сон. Якобы некто, окруженный светом. Он велел взять на службу полуэльфа с собакой, а иначе не довезет груз, да и себя тоже.

Лаирэ отвёл взгляд:

– Необычный сон.

– И я про то же… Ну раз ты появился, может, сон… как там говорят… вещий.

Скромный ужин из овсянки проскользнул почти незаметно. Отдав тарелку дежурному по кухне, Лаирэ отправился готовить снаряжение. Заодно надо было смастерить для Куро новый ошейник. От тента оставался моток крепкой веревки, которую он и решил приспособить. Сытый волк не сопротивлялся, лениво поглядывая на него. Полуэльф оставил петлю свободной, чтобы Куро при желании мог высвободиться. В пути за ним присматривать будет несложно, а если что случится, он сможет прийти на помощь или хотя бы убежать.

Закончив с волчонком, Лаирэ застегнул на поясе ремень с тяжелыми ножнами. В Новом Хаарглейде он купил в лавке старый, но хороший меч, который, по счастью, пока не пришлось использовать. Однако надо было поторапливаться, другие охранники и караванщики уже собрались, а он застрял тут между телег.

Днем пустыня становилась безжалостной, потому караваны обычно перемещались вечером и ночью, рискуя стать жертвами разбойников или, тем хуже, песчаных бурь. Но Аргон щедро платил за товар, а из-за неурожая на севере полуострова, южане могли со временем и сильно поднять цены. Оставалось дождаться зимы, когда даст о себе знать бесплодная осень.

Ночь накрыла пустыню тяжелым звездным одеялом. Караванщики зажгли фонари. Порывистый ветер с юга теребил тент, а поднявший в воздух песок вынуждал закрывать глаза. Лаирэ щурился, напряженно всматриваясь вперед. Куро лениво плелся сзади, неторопливо перебирая лапами.

Всадники в черном появились ближе к утру, когда горизонт медленно окрашивался в бледные тона нового дня. Больше тридцати, с широкими гнутыми саблями. Охранники выхватили оружие, мечи, дубины, караванщики метнулись к телегам. Лаирэ выпустил поводок Куро. Прежде ему не доводилось видеть в бою орков, но уже быстро стало ясно, почему Аргон был настолько силен. Зеленокожие громилы с одного удара могли выбить всадника из седла, а нередко сразу и убить.

Лаирэ спрыгнул с облучка и выхватил меч. За спиной послышался грохот. Тот самый орк, с кем они только говорили за ужином, рухнул замертво с кинжалом в груди. Справа послышался визг, Куро свалился на окрашенный кровью песок. Полуэльф метнулся к волку и присел на корточки. Тут же слева выросло черное пятно, и над ним зависла холодная, покрытая бликами от фонарей сталь.

Лаирэ приготовился биться, как к разбойнику присоединился еще один.

– Non, – произнес он, поднимая раскрытую ладонь в перчатке.

– Quare? – его приятель выглядел удивленным.

Его напарник произнес что-то быстрое и неразборчивое. Лаирэ отскочил было в сторону, но разбойник быстро приставил меч к горлу Куро.

– Не двигайся, – приказал он.

Лязг мечей за спинами резко стих. Лаирэ обернулся и успел заметить, как последний из охранников глыбой рухнул в песок. Караванщиков взяли в кольцо, но торговцы и не думали сопротивляться. Возможно, им было не впервой.

Лаирэ последовал их примеру и бросил меч в песок. Ему подумалось, что завтра или, может, послезавтра купцы наймут других охранников. А тела нескольких человек и орков так и останутся похороненными здесь.

Следуя приказам людей в черном, он перенёс в одну из телег Куро и, забравшись, сел рядом. Волк поднял желтые страдающие глаза, и Лаирэ погладил его по загривку.

Над барханами поднимался край солнечного диска. Кажется, вдалеке виднелись очертания города. Потерпи, Куро. Осталось недолго.

***

Эри выбралась из лужи и, кое-как отряхнувшись, что оказалось почти бесполезно, побрела прочь.

И почему она была так уверена, что получится? Конечно, силы, магия. Спасительница мира. А теперь всё пропало. Она пала жертвой собственной самонадеянности. В буквальном смысле.

«Хорошо еще, дракон отпустил меня», – подумала она.

Впрочем, загадка у него тоже дурацкая. Какой смысл давать возможность поговорить с Наштой, если ничего изменить нельзя? Она все равно по эту сторону мучается. И синий дракон тоже непонятно, зачем отправлял к Грионту.

Эри пнула подвернувшийся под ногу камешек.

Ладно, а теперь-то что делать? Может, вернуться к Наште и Корду? Хоть будет с кем коротать унылую вечность. Или не вечность, если драконы поторопятся с уничтожением мира. Впрочем, неясно, зачем оно им самим? От жестокости? Или по-другому новый мир не создать?

Она вышла к дороге, петлявшей между кочками на болотах. Впереди показалась фигура эльфа, кажется, молоденького. Может, лет двенадцати. Он с разбега вбежал в самый центр засасывающей жижи и, покрытый потом, грязью