– Вы удивлены моим приглашением? – спросил ееДенисов, насмешливо улыбаясь.

Только по этой насмешливой улыбке и можно было узнатьпрежнего Эдуарда Петровича. У него даже голос изменился, а речь сталазамедленной и словно затрудненной.

– Удивлена, – призналась Настя. – Я думала,что вы вообще про меня забыли.

– Только не надо мне рассказывать, как это васогорчило. Я прекрасно помню, что наша с вами последняя эпопея принесла вамкрупные неприятности по службе, и счел за благо не тревожить вас понапрасну. Асегодня я хочу сделать вам подарок.

– По какому поводу?

– Без повода, – он снова улыбнулся. – Вижу,вижу, что Толя провел с вами подготовительную работу и просил вас делать вид,что я выгляжу цветущим здоровяком. Не хочу его расстраивать. Но сам-то яотлично знаю, что дела мои плохи. Конечно, надежда, как уверяют мудрецы,умирает последней, поэтому я не отчаиваюсь, но это не значит, что мне позволенобыть непредусмотрительным. И сейчас мне бы не хотелось ложиться на операционныйстол, не раздав долги.

– Насколько я помню, – осторожно заметилаНастя, – при нашей последней встрече вы сказали, что мы в расчете. Вы мненичего не должны.

– Это в деловом отношении. А дружба, дорогая Анастасия,счета не имеет. Вы не можете не понимать, что я отношусь к вам очень нежно,восхищаюсь вами и по-отечески люблю. И поскольку наша сегодняшняя встреча можетстать действительно последней, я хочу, чтобы вы не поминали меня впоследствиинедобрым словом.

Они медленно брели по заснеженному парку, окружающемуклинику. Впереди и сзади на «протокольном» расстоянии шли охранники Денисова.Хоть и тяжело больной старик, но ведь мафиози такого масштаба, что всякое можетслучиться… Эдуард Петрович крепко держал Настю под руку, стараясь не выказатьслабости и головокружения. Просто человек говорит вполголоса, и вполнеестественно, что ухо собеседника должно быть при этом как можно ближе.

– Но мое бескорыстие не безгранично, – продолжалДенисов. – Поэтому я собираюсь сделать вам подарок, который будет иметьсмысл только в случае… ну, скажем так, неблагоприятного исхода операции. Еслиже меня прооперируют успешно и я пойду на поправку, вы должны дать мне слово,что не воспользуетесь тем, что я вам подарю.

– Что же это? – засмеялась Настя. – Вилла наЛазурном берегу? Вы боитесь, что я туда вселюсь и не пущу вас даже на порог?

Денисов внезапно стал серьезным. Шаг его еще большезамедлился, и охранники тоже моментально сбавили темп.

– Если честно, то я хотел бы оставить вам в память осебе что-нибудь материальное. Кстати, могу подарить ту же виллу на Лазурномберегу. Но ведь вы не примете такой подарок?

– Конечно, нет.

– А почему? Впрочем, ответ я и без вас знаю. Вывлюблены в свою работу и дорожите ею, а такой подарок неминуемо означал бы, чтовас в тот же день выгонят со службы. Я прав?

– Частично.

– Какие еще соображения у вас есть?

– Не хочу омрачать нашу нежную дружбу материальнымирасчетами. Не стану скрывать от вас, Эдуард Петрович, мне всегда было труднонайти логичное объяснение нашим отношениям. Вы – финансовый воротила, всемирноизвестный отмыватель «грязных» денег. Я – офицер милиции. Правда, занимаюсь яне экономическими преступлениями, а убийствами и изнасилованиями, и никакихденег и прочих ценностей я от вас в подарок никогда не принимала, но все равно,согласитесь, ситуация достаточно двусмысленная.

– Согласен, – кивнул он. – Но не будем сейчаскопаться в этом, изменить эту двусмысленную ситуацию мы все равно не можем,поскольку знакомство наше уже состоялось несколько лет назад, а историю, какизвестно, не переписывают. Что сделано – то сделано. Я всегда считался сособенностями вашего характера и не предлагал вам овеществленных подарков дажеко дню рождения. То, что я собираюсь вам подарить сегодня, тоже не вещи и неденьги. Это информация. Давайте присядем, я что-то устал.

У Насти болезненно сжалось сердце. Они гуляют всего минутпятнадцать, а он уже устал. Как далек сейчас Денисов от того статного,моложавого, полного сил мужчины, который в свои семьдесят лет мог пешкомотмахивать километров по десять, ни разу не присев для отдыха. Он тяжело опустилсяна расчищенную от снега скамейку. Охранники остановились справа и слева,сохраняя дистанцию в четыре метра от Денисова. Расстояние вполне достаточноедля того, чтобы сохранить конфиденциальность ведущегося вполголоса разговора.

– Известно ли вам, дорогая Анастасия, что нашеправительство очень серьезно занялось вопросом укрепления финансовой иналоговой дисциплины?

– Известно, – кивнула Настя. – Это всемизвестно, тут никакого секрета нет, даже постановления и указы принимаются. Воти чрезвычайную комиссию создали.

– А известно ли вам, что уже создана и действуетспециальная программа, направленная на борьбу с указанными нарушениями?

– Об этом можно догадаться. Раз есть проблема, тодолжна быть и программа, направленная на ее решение. Это здравый смысл.

– И о содержании программы можете догадаться?

– Вот это уже труднее, – призналась она. –Если бы мне сказали, кто ее сочинял, политик, экономист или юрист, тогда ямогла бы высказывать какие-то предположения. А так…

– Ну хорошо, не буду вас экзаменовать. Программа весьмаобширная, и в ней есть целый раздел, посвященный оперативным и разведывательныммероприятиям.

Настя не смогла скрыть изумления.

– Даже так? Странно, что оперативно-розыскнаяобщественность ничего об этом не знает. Вы не ошибаетесь, Эдуард Петрович?

– Анастасия, вы меня обижаете, – укоризненнопроизнес Денисов. – Руководители программы – люди трезвомыслящие, ониотдают себе отчет в том, что излишняя огласка сведет на нет все их усилия.Одним из пунктов этого раздела программы является создание сети резидентуры вфинансовых и коммерческих структурах. Для начала – в самых крупных, новпоследствии планируется охватить и более мелкие. Идея состоит в том, чтобыотказаться от не оправдавшей себя вербовки источников внутри таких структур, авместо этого направлять туда под видом сотрудников, а иногда и руководителейспециально обученных людей. Людей, которые блестяще владеютоперативно-экономическим анализом и в состоянии разобраться в финансовойдокументации. И в то же время эти люди умеют правильно себя вести, соблюдатьправила конспирации и так далее. Ну, вы меня понимаете.

– Да, конечно, – согласилась Настя. – Японимаю, что вы имеете в виду. Идея, между прочим, не нова, она уже давновысказывалась, но никто почему-то не прислушивался.

– Это вам показалось. Как видите, прислушались и дажевоплотили в жизнь. Но это, дорогая моя, еще не все. Другим пунктомвышеуказанной программы предусмотрено создание специального учебного центра,где будут готовить таких резидентов. Учебный центр создан. Более того, первыевыпускники уже приступили к работе. Всего двадцать шесть человек по всейРоссии, в том числе и в Москве. Но это только присказка, Анастасия.