во мраке, заразы, опустошающей в полдень. Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится: только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым…

Евхит, самый религиозный из всех друзей Лемка стал одним из главных помощников, в котором он был полностью уверен.

— … Ибо ты сказал: «Господь — упование мое»; Всевышнего избрал ты прибежищем твоим; не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему; ибо Ангелам Своим заповедает о тебе — охранять тебя на всех путях твоих: на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею; на аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона…

Среди всего отряда самыми ловкими всадниками оказались Юц и Ховр. Именно им было поручено в дневное время исследовать окрестности. Ловкие и наблюдательные юноши хорошо работали в паре, дополняя друг друга. Юц был более болтливым, тогда как обращал внимание на абсолютно всё, что для других людей было обыденным. Во время пребывания в крепости, они проводили время в создании конюшни, так как очень привязались к лошадям отряда. Ну и пытались подступиться к Гоплиту, который верховодил в табуне, подпуская к себе немногих из ромеев.

Несколько раз Юц и Ховр уходили из-под ударов конных патрулей сарацин и едва уклоняясь от выстрелов их пехоты, запутывая врагов в местных лесах, которые довольно быстро успели изучить.

Они и выяснили, что в радиусе одного двух дней располагались села Дивчово, Желязна, Чирнивит, Голы-извор, Глогаво, Рубарица. Были, конечно и другие, но перечисленные являлись самыми близкими к разрушенной крпости, которая называлась Копсис.

Потребовалось немногим более недели, пока поджившие раны позволили основной массе раненых в предыдущих переделках ромеям встать в строй. За это время все устали сидеть в развалинах, и Теодор повёл ромеев «в гости», знакомиться к ближайшим чорбаджиям.

Это были небольшие в сравнении с Асенями поселения, насчитывавшие от трёх десятков, до сотни лачуг. При этом влияние помаков и сарацин было не слишком большим, за счёт чего чорбаджи и не надеялись на их помощь. Они охотно пошли на все условия, которые выставил им Теодор. Расставшись «всего» с двумя тысячами акче, они обязались на постоянной основе снабжать ромеев продовольствием и новостями о передвижениях сарацинских войск, ромеях, зейбеках, гайдуках, клефтах и прочих вооружённых людях, если о таковых станет известно.

Собрав жителей этих селений, Теодор объявил им о том, что время сарацин сочтено. И теперь он, протодекарх Сицилийской турмы, лагатором гондера войнуков, является представителем власти Ромейской империи. А потому каждый из свободных мужчин может вступить в отряд — если нет оружия, одежды и прочего снаряжения, то выдадут. За службу Теодор обещал и плату — половину акче в день, т.е. 4 румелийских мангира в день. Этот было мало, но для сельских жителей, живущих натуральным хозяйством, было уже кое-какой суммой. Обещал Теодор и подарки за храбрость, за убитых врагов, и в целом богатую добычу. Конечно, если они увидят, что их чорбаджи сносятся с сарацинами, им было обещано половина имущества предателей.

Тут же воодушевлённые люди сдавали наиболее рьяных сторонников султана, которых Теодор брал под стражу, а основную часть их у существа раздавал всем жителям. В целом на обход всех этих поселений потребовалось ещё более недели блужданий по горам.

Горы были раем для метких стрелков. И пусть большой меткостью ромеи похвастать ещё не могли, это было немного поправимо (если не рассматривать техническую часть). Несколько сотен смелых и мотивированных людей, знающих окрестности, могли держать под контролем их защищенную природой часть, потому что склоны были слишком крутыми для практически любого штурма. А особенно защищены от любимой сарацинами конницы. Долины, в которых находились хорошие старые, еще римские дороги, на многие мили были утыканы расселинами, ущельями или теснинами, полными неожиданных поворотов, и притом весьма глубокими.

Сарацины не заботились о местных жителей, делая ставку на некоторых предателей, но даже опираясь на них, им было бы опасно проходить через горы — будь у местных жителей оружие и искусный в военном деле лидер. В горах легко было потерять связь между частями. Сам рельеф порой вынуждал военные части разделяться, что подвергало их значительному риску. Без дружбы с местными сарацины могли владеть только той землей, на которой стояли их воины. Именно поэтому они насаждали всюду свою веру, или переселял верных подданых из других регионов своего султаната.

Чтобы небольшой отряд Теодора стал опасным, людей следовало учить. А делать это кроме Теодора, имевшего кое-какой опыт в этом деле, было в общем и некому.

В целом упражнения были всё теми же, что и с прочими новобранцами — вначале привыкнуть к аркебузам и мушкетам, научиться выполнять все команды, и лишь после переходить к стрельбе. Только ещё Лемк учил их быстро перезаряжать, в чем стал большой мастак. Малочисленный, бездоспешный отряд по представлению Теодора мог выжить только за счёт огневой мощи, умения выдать несколько залпов по противнику в самый короткий срок.

Юцу и Ховру, и тут выбившимся в первые ряды, и прочим, кто никогда не стрелял, он втолковывал:

— Боже упаси, чтобы ваш фитиль отсырел! О порохе в целом не беспокойтесь, он в бутылях, и с ним ничего не случится. Делайте что угодно, чтобы он оставался всегда сухим — даже если на вас обрушится с неба вся Пропонтида. Держите за пазухой, прикрывайте головными уборами, дорожите им будто своей любимой девушкой. Иначе вы окажетесь беззащитными, почти как со спущенными штанами, только хуже.

Конечно же, не забывали и про упражнения с холодным, «благородным» оружием. Учились биться боевыми цепами, косами, саблями, копьями, кинжалами, ятаганами и прочими средствами умерщвления.

Лемк, по заветам читанного «Стратегикона», делал всё, чтобы ромеи не скучали (Теодор стал считать ромеями всех, кто примкнул к его отряду).

Порой, желая проверить силу ударов, воины рубили туши овец и свиней. Были такие умельцы, что ятаганом напополам разваливали их. Другие утверждали, что против хорошего меча ятаган не поможет. И отправлялись во двор проверять, стараясь друг друга не покалечить.

Лемку уже тут самому предстояло учиться у некоторых воинов: например, у того же Ховра, который весьма ловок обращался с саблей. Но в общем у Теодора дела шли хорошо. Он был ловким, поджарым и легким, с крепкими ногами и сильными легкими.

Если люди не были заняты в хозяйственных делах и не в походе, то над развалинами крепости звучало нечто вроде:

— Заряжай!

— Коли, я тебе сказал! Не размахивай! У тебя оружие длиннее, что ты мучаешься?