двинулись люди Рыжеусого Евстафия, отчаянно пытаясь держать строй на испанский манер, что у них получалось просто отвратительно.

На расстоянии в 150 шагов стрелки врага выстрелили вразнобой, и пара ромеев, зажав раны, со стонами поспешили выйти из строя.

Пока они вновь заряжали оружие, подошедшие на 90 шагов ромеи по приказу Теодора дали дружный залп, выбив почти всех стрелков, но почти не задев или не пробив доспехи первой линии пехоты.

В ответ на это, видя такие потери от залпа скопефтов, подбадривая себя криками, быстрым шагом вперёд пошла в атаку пехота разбойников, которую на расстоянии в 20 шагов встретил новый залп, в упор, из порядка 30 стволов. Выстрелили, когда стали ясно видны белые от напряжения пальцы разбойников.

Треть разбойников сразу была убита или оказалась ранена. Но это не остановило их порыв. С яростными криками они попытались ударить разбежавшихся в стороны скопефтов, но в итоге ударили на пехоту Евстафия, и тут же начали их теснить. Ромеям с холодным оружием пришлось непросто.

Скопефты же не разбежались. Отойдя в сторону, они по приказу Лемка начали обстреливать разбойников с флангов и тыла.

Неся потери, долго подобного разбойники выдержать не могли. Слишком уж губительными были мушкетные выстрелы. Спасая свои жизни, они побежали, а за ними, сломив строй и взявшись за клинки, побежали уже все ромеи.

А обгоняя их мчались всадники, что в итоге и заставили большую часть разбойников сдаться.

В итоге лидеры разбойников оказались убиты. Всем раненым разбойникам тут же постарались оказать посильную медицинскую помощь.

А все пленные без вопросов перешли на службу — на первых порах без оплаты, за кормежку, что их полностью устроило.

5 погибших и 17 принятых в отряд — таков был итог этого похода, если не считать, что Теодор защитил «свою» территорию и «обложил данью», или вернее сказать: взял под защиту, ещё три мелких посёлка, которые терроризировали разбойники.

Очень трудно было лечить раненых в условиях, когда живешь в глуши. До монастыря Святой Троицы ещё надо было добраться, а мужчины истекали крови уже прямо сейчас.

Впрочем, были варианты. Среди взятых под охрану селений, что попадали под «нашу» территорию, была знахарка, или если по-простому — то просто ведьма, однако местные к ней ходили и не жаловались (кто выжил).

Лечила она не только от отравлений и нежелательной беременности, но залечивала резаные и колотые раны.

— Не вылечишь раненых, то утоплю. Вылечишь — получишь золотой.

Знахарка лишь цыкнула, но людей приняла без разговоров.

О раненых обязательно надо было заботиться. И так уже отряд после себя оставлял много могильных холмов.

Первоначально, пока ромеев было не более тридцати человек, они выходили на один из горных участков дороги и совершали нападения на явных сарацин — ведущих грузы и просто путников, если они выглядели богато или имели отношение к войску. К примеру, первым нападению подверглись десяток азапов, что перегоняли большую отару овец для армии Джевад-паши. Азапов перебили, а овец угнали. Но не пасти же их самим? Перегнали в подконтрольные горы, отдав крестьянам, угнавшим их на дальние горные пастбища.

Не раз видели колонны пехоты и конницы, но не решались их атаковать.

Когда численность перевалила за 50 человек, стали делиться на два отряда, действующие на разных дорогах.

Следов старались не оставлять. Захваченных лишних коней, овец и другой скот, отдавали крестьянам подконтрольных сёл взамен получая овёс для оставшихся, рабочую силу для строительства/ремонта крепости, переноски грузов и прочих работ.

В целом, такие нападения позволяли отряду полностью снабжать себя необходимыми для жизни припасами.

В итоге оказалось, что под руководством Лемка был отряд, который он называл частью имперских вооружённых сил, но который, между тем, практически совершенно не мог, не был обучен сражаться в «правильном» пешем строю. Не мог он вести и конный бой. Но зато он был мобилен и обладал довольно большой огневой мощью. Не обладавшие аркебузами воины, при этом, могли вступать в ближний бой, но таких было немного. Каждым человеком Лемк дорожил, так как найти подобных было непросто.

Палаток ромеи не знали, и солдаты спали под открытым небом. Это значительно сокращало вес снаряжения в похоже, так как у тех же савойцев за каждым их полком следовало не менее 60 вьючных лошадей, нагруженных только палатками. При этом на постоянной основе, будучи привязанными к одному месту, Теодор старался создать для людей максимальный комфорт, так как солдаты были простыми людьми, и радости им в жизни тоже нужны были простые.

Очередной выход начинался как обычно: 23 ромея — 11 скопефтов, 7 бойцов ближнего боя, 5 кавалеристов налегке выдвинулись к «своему» участку дороги.

Незадолго до полудня встретили пятерых всадников — одного богатого сипаха, двух джебелю/латников и троих легковооруженных конных слуг. Лемк решил их атаковать, что и было проделано — залп первых шести стрелков в упор вывел часть противников, не ожидавших подобного хода, а потом дали залп ещё пятеро оставшихся. Выскочившие на дорогу пехотинцы связали боем и добили двух израненных людей, пока стрелки перезаряжались.

Проблема началась, когда наблюдающие за дорогой подали знак о том, что на дороге есть движение, а ромеи ещё не убрали в сторону тела павших.

К несчастью, самым непростым было убрать тело коня, нечаянно нарвавшегося на пулю. А эта туша явно тянула на всю тысячу фунтов…

На встречу ромеям скакал Ховр, махая руками. Теодор кажется его понял:

— Уходим, собираемся! Бросайте всё!

Не спели ромеи скрыться, как из-за поворота показались новые сарацины.

Идущие рысью всадники сами не ожидали увидеть то, что предстало перед их взорами. Разбросанное на земле оружие, тянущие трупы по земле ромеи…

— Уходите! Все в лес! Все в лес! Бегом!

Видимо бегущие люди для них являлись тем, на что реагировать нужно было одним способом: дать шпор коню и выхватив оружие, броситься к убегающим во всю мочь!

С гиканьем и улюлюканьем всадники врубились в последних из бегущих людей: смяли их, рубили, секли и топтали.

Добежав до деревьев, Теодор скомандовал:

— Стой! Заряжай!

Всадники крутились у леса, добивая людей, но некоторые уже устремились к стрелкам.

— Пали! — и тут же: — Уходим!

За клубом дыма было видно, что сарацины отхлынули, потеряв несколько воинов.

Пока из-за деревьев ещё было видно дорогу, Лемк приметил, как подхлестывая лошадей, прибывают всё новые всадники, многие из которых были вооружены луками

— Бегом!

Лес был не хожен, в нем было много скальных выступов и приземистого, по пояс человеку кустарника, из-за чего попав