– Я серьёзно, – засмеялась я, обнимая любимого и чувствуя его дыхание на шее.

– Когда отпускал тебя домой, – слова короля вызвали у меня слёзы.

Рагнар поцеловал меня в ухо и прошептал:

– И когда понял, что ты можешь не вернуться.

– Надеюсь, теперь точно получилось, – сказала я Альме тем же вечером.

Надежды понести казались мне вполне оправданными: я здорова, кроме детских простуд, ничем не болела, моя мать родила семерых и никогда не испытывала сложности с зачатием. Например, я сама, по её признанию, принесла весть Виленну о своём существовании ещё до соединения моих родителей у алтарного камня.

И притом, бремя даст мне не только вполне ощутимое преимущество перед соперницами, доказав высокую плодовитость, но и раскроет Дар, дав новые способности.

– Его величество что-нибудь говорил вам о том, когда закончится отбор? – спросила сестра, добавляя в ванну лаванду и мяту, смешанные в кувшине с тёплым молоком. Только здесь мы смогли поговорить, не опасаясь чужих ушей. Поставить заслон от любопытных для меня теперь не представляло сложностей. Марта знала, что если сунется, то получит ощутимый ожог, и это останавливало её лучше любых угроз и предупреждений.

– Нет, – поспешно ответила я, не желая распространяться.

Разговор был, и начала его не я. О том, что так называемого Когана, предводителя Ордена королевы Лагерты выслеживают уже давно, но пока личности его и самой верхушки клана заговорщиков точно не известны. Перебежчики и внедрённые в Орден сотрудники безопасности могут указать на мелкое и среднее звено этой жуткой цепи, но стоит арестовать их, как змея отрастит новый хвост. Не сейчас, через годы или десятилетия, но это случится.

– У нас есть реальная возможность покончить с Орденом навсегда. Или заставить его служить королевству. В наших интересах. Например, как тайный отдел Министерства безопасности.

– А вдруг Алая роза затаится? – спросила я, и в душу проникла холодная пустота.

Она всегда будет угрозой, но, в отличие от верхушки Ордена, не станет ждать несколько лет, чтобы нанеси удар. Тёмный след, который я лишь недавно научилась видеть, вершина горы. Если она способна скрывать личину так искусно, что лучшие безопасники страны не могут обнаружить её в самом сердце королевства, то Всеблагой ведает на что ещё она способна!

– Именно поэтому она вскоре сделает ошибку, – успокоил меня Рагнар. – Неожиданно свалившаяся сила опьяняет больше власти, потому что сулит все блага мира.

Я верила государю и сама хотела быстрее разоблачить источник наших проблем, но сказать это было легче, чем сделать.

– Я уверена, что это не Тира, – во время обеда на следующий день шепнула мне Эрика, сидящая рядом.

Ингрид, погружённая в переживания по поводу отъезда сестры, разговаривала мало, а Валлин громко расспрашивала Оскара, следившего за порядком и составляющего нам компанию, о следующем этапе отбора и о том, долго ли он продлится.

– Терпение, ярла, – как всегда неопределённо ответил Оскар, расправляя рукав своего вышитого ярко-синими узорами камзола. – Разве вам скучно в нашей компании? Тем более поводов для беспокойства больше нет. Трое из вас получат новые земли и титулы, как приданное от короны. Его величество очень щедр, вы не согласны?

Вопрос был задан с притворным добродушным удивлением, но в глазах Оскара блеснул язвительный огонёк. Тира тут же принялась уверять его, что, конечно, она благодарна его величеству и жаждет лично сказать ему об этом.

– Я понимаю, что это пока невозможно, – потупилась она и продолжила водить вилкой по тарелке, разминая овощи, к которым не притронулась.

–Вы даже не представляете, насколько близки к осуществлению своего желания, ярла, – вкрадчиво произнёс Оскар, пристально смотря на девушку. Та вскинула удивлённый взгляд и отложила приборы в сторону.

Ингрид по-прежнему была безучастной, лишь изредка бросая взгляды на распорядителя и то, вероятно, больше из вежливости.

– Через пару дней его величество переговорит с каждой из вас наедине. У вас появится возможность сказать всё, что хотите. Аудиенция будет приватной, без лишних ушей. Такой шанс выпадает не каждой, используйте его с умом, ярлы, – закончил Оскар и, опершись на массивную трость с золочённым набалдашником, распорядитель, пожелав нам приятного завершения обеда, откланялся.

Тут же бесшумной тенью в обеденный зал скользнула Янссон и уселась с вышиванием у окна.

Повисшую над столом тишину первой прервала Эрика, обратившаяся к Тире, принявшейся, наконец, за еду:

– Ты наверное будешь уверять его величество в своей безграничной любви и преданности?

Вопрос был задан с явной иронией, но Тира не поддалась на провокацию:

– Какая тебе-то разница? У всех равный шанс, верно? – Тира изогнула бровь и с вызовом посмотрела на нас. – Здесь не женский кружок хороших манер, и я не намерена проиграть ни одной из вас, запомните это!

И бросив взгляд в сторону пожилой распорядительницы, внимательно смотревшей на неё, Тира уткнулась в свою тарелку.

– Именно этого тебе и недостаёт, – спокойно произнесла Эрика, промокнув рот салфеткой и сделав глоток остывшего чая. – Ты в любом случае, а особенно в случае победы, будешь лишь тенью его величества, и неплохо, если бы сразу усвоила, где твоё место.

Я ожидала, что Валлин вспылит, но та лишь, выждав паузу, смерила соперницу высокомерным взглядом:

– Не тебе мне его указывать, ярла Эльса. Я-то своё знаю, как и глубину Дара, а вот ты пытаешься усидеть на двух стульях одновременно, – Тира улыбнулась и, как бы невзначай, дотронулась до сиреневой броши-фамильяра, которую неизменно носила приколотой к платью – Как бы кому-то не упасть с высоты своего величия!

– Я не собираюсь обсуждать эту тему с тобой, – с достоинством коротко отрезала Эрика, и разговор затух сам собой.

Больше обсуждать нам было нечего. А то, что волновало всех за столом, не переносило чужих ушей. Я чувствовала, что мы были взвинчены и напряжены до предела, и случись этот разговор в ином месте, возможно, в ход пошли бы более тёмные аргументы. Даже я, понимая, что сердце короля принадлежит мне, слушая, как уверенно отвечает Тира Валлин, испытала жжение в кончиках пальцев. Я могла бы заставить соперницу замолчать на пару часов, не причинив той весомого вреда, и, о Боги, эта возможность радовала душу, давно не опалённую Тёмным пламенем.

– К чему вы ссоритесь? – неожиданно спросила Ингрид, глядя перед собой. – Его величество без вас разберётся, кто подходит на роль королевы лучше прочих. И когда он сделает выбор, ни хорошие манеры, ни сила Дара, ни даже ваша…недевственность больше не будут иметь значения.

"Фея" посмотрела на нас, и я заметила, насколько тёмными, словно грозовые тучи могут быть её глаза.

Спорить никто не решился. Во-первых, доказывать что-то за столом попусту глупо, а во-вторых, у каждой были секреты, обнажения которых мы не хотели. Ясно, мать Ингрид яснослышащая, и уж она найдёт как сообщить дочери то, что сочтёт важным.