– Я не представляю, каково вам, ваше высочество, – осторожно начала я, подбирая слова. – Догадываюсь, что нелегко…

– Они даже не вспомнят обо мне уже через пару лет, – прервала меня Софи, отвернувшись, чтобы я не видела её слёз. Но девушку выдавал голос. – Я знаю в чём мой долг, Хильда. Вы, наверное, думаете, разве она не привыкла к этой мысли за всю жизнь? Но я всегда думала, что ещё будет время смириться и подготовиться…

– Я не знаю, чем вас утешить, ваше высочество. – Самое главное, не обидеть и не спугнуть. Мне и вправду хотелось помочь Софи принять свою судьбу, потому что этот урок я сама выучила пару месяцев назад. – Могу только рассказать о себе. Я ведь ехала сюда, приглашённая на отбор невест для короля, в полной уверенности, что моя жизнь кончена. Разве что я попытаюсь уговорить его величество отпустить меня после пары удачно пройденных испытаний. Я так и поступила, но мне был  дан отказ. Теперь боюсь подумать, что было бы, получи я желаемое.

Принцесса обернулась, и в её глазах я уловила сомнение и робкую надежду. Ей так хотелось поверить мне, услышать слова поддержки, может, разрешить сомнения, которые глодали душу ночами.

– А если он мне не понравится? – обернувшись, сжимая в трубочку тонкую брошюру с выцветшими листами, задала она вопрос так тихо, словно даже разговоры об этом считала государственной изменой.

– Почему вам должен не понравиться король, ваше высочество? – я подошла ближе и улыбнулась, стараясь быть деликатнее и сказать то, что чувствовала сердцем. – Я мало знаю о Халадоре, но слышала, что это развитое королевство, простирающееся далеко на запад. Быть королём огромной страны и одновременно заурядной личностью, которую не за что любить, невозможно. Я так думаю, ваше высочество.

– Он старше меня вдвое, – вздохнула Софи, но я видела, что она успокаивалась.

– Значит, у него хватит мудрости и житейского опыта, чтобы не обидеть вас, ваше высочество, – продолжила я. – Дайте этому королю хоть один шанс.

Я понимала, что несу чушь, но не могла не говорить этого. Возможно, он будет жесток с той, которая привыкла к иному обращению. Возможно, равнодушен, и Софи проживёт жизнь, завянет, так и не узнав любви. Или умрёт в родах, производя наследников. Всё это вполне вероятные варианты развития событий для женщины её звания и положения. Но надежда должна согревать сердце, даже если упрямые факты говорят противное.

Будущее известно только Норнам. И, слава богам, они глухи к попыткам людей проникнуть сквозь туманную завесу и усмотреть свою судьбу раньше положенного срока.

– Он некрасив, – выложила Софи свой последний аргумента. Она подошла и протянула брошюру, которую комкала во время нашего разговора. Ей оказалась история династии королей Халадора, которая насчитывала всего три поколения, поскольку в этой стране произошла смена власти в результате военного переворота. Портрет нынешнего короля красовался на развороте.

Вполне мужественное лицо, обезображенное оспинами. Монарх казался старше, чем был. Возможно, этому виной печаль и усталость, застывшие в глазах. И всё же портрет мне понравился.

– Ему многое пришлось перенести, – сказала я, вглядываясь в лицо. – Видите, ваше высочество, эти морщинки в уголках рта? Лицо волевое, но не жестокое. Я думаю, вы станете ему крепкой опорой и поддержкой и со временем полюбите его величество.

– Не зна-аю, – протянула принцесса и снова вздохнула. – Как ты думаешь, какие книги взять за море? В качестве памяти и чтобы рассказать детям о моей родине?

– Полагаю, здесь я вам не помощник, ваше высочество, – улыбнулась я в ответ на повеселевший взгляд Софи. –  Думаю, ярл Виннесон сможет подсказать гораздо лучше моего.

– Знаете, Хильда, я не должна вам этого рассказывать, – произнесла принцесса, уже оборачиваясь у двери. – Ярл Пьерсон несколько раз просил моей руки. Я могла бы остаться здесь, если бы захотела. Но почему-то эта мысль внушает мне ужас. Наверное, я предвзята, но знаю, что этого человека полюбить не смогу. И теперь он будет обхаживать вас. Не верьте! Я чувствую чужие эмоции. Вы нужны ему как забава. Не больше.

– При всём уважении, ваше высочество, не думаю, что он осмелится. Я пока ещё участница отбора.

– Но можете выйти из него, если пожелаете, – возразила принцесса, глядя в глаза. – Рагнар любит вас, это правда. Но долг для него важнее всего остального, Хильда. Я всей душой желаю, чтобы вы стали королевой. Но если этого не случится, сможете ли вы довольствоваться малым? Принять свою судьбу?

Вопрос был задан удивительно точно. Я только что уговаривала Софи искать в уготованных испытаниях силу и приспосабливаться к тому, чего нельзя изменить. И теперь она спрашивала меня о том же. Смогу ли я уйти в тень, если того потребует король? Ведь однажды он уже сказал об этой возможности.

– Смогу, ваше высочество, – твёрдо ответила я, не отводя взгляда. Может, сама богиня судьбы сейчас вопрошает меня через эту девушку-принцессу? – Но я буду бороться за то, чтобы быть рядом с его величеством, если так будет угодно богам и ему.

Софи пристально вгляделась в меня, а потом подбежала и, поцеловав в щёку, бросилась прочь из комнаты.

Последующие дни я провела в изоляции, которая тяготила и сводила с ума. Когда я в сотый раз проходила мимо, Риг, всё так же лежавший на постели, поднимал голову и провожал меня недоумённым взглядом. Хорошо хоть не вторгался в мысли! Возможно, считал их недостойной тратой времени.

– Скажи мне, кто твой хозяин? – срывалась я на крик, а потом успокаивалась. Ответом всегда были тишина и всё тот же внимательный взгляд, в котором читалось: «Думаешь, я скажу?»

Горничные тоже не могли ничем меня обнадёжить. Пару раз заглядывал справляться о моём самочувствии Оскар, на что я всегда ему отвечала:

– Так я и не больна, ярл. Есть новости от Тиры?

Он загадочно улыбался и кивал:

– С ней всё в порядке. Она из тех, кто извлечёт выгоду, даже из собственной смерти.

–Тогда почему, – поднимала я голову и искала ответ в глазах Оскара: – нам нельзя выходить? Мне нельзя?

– Приказ его величества. Для вашей же безопасности.

Уклончивый ответ – и короткий визит окончен, а я останусь сходить с ума от неизвестности. Ясно же, что Тира вьётся вокруг короля и изображает безвинно пострадавшую. О Боги, как бы я хотела, чтобы она оказалась Алой розой! Или соучастницей…

Следующий день принёс новые огорчения уже с утра. И я, глядя на бельё с красным пятном, зарыдала от бессилия. Всё было зря! Я села на пол, а Риг, в два счёта оказавшийся рядом, уткнулся влажным носом в шею и лизнул щёку. Я обняла его и, уткнувшись в бархатистую шёрстку, заплакала ещё горше.

В таком виде меня и нашли горничные.

Пришлось сразу взять себя в руки и вытереть слёзы, сославшись на то, что  приснился дурной сон.  Я поднялась на ноги и села на край кровати.