Рысакова безумно взволновало сообщение об убийстве АристархаЗаречного. Не будь дурак, он тотчас сообразил, что если в театр снова явитсямилиция, то допрашивать будут конкретно его, Тихона.

– Зачем меня вчера понесло в книжный магазин? –простонал он, ворвавшись к Будкевичу и заметавшись по номеру, как летучая мышьпо сараю.

– Что ты там вообще делал? – сердито спросил Алик,во второй уже раз застегивая рубашку. Проклятые пуговицы выскальзывали изпальцев и цеплялись за петли как попало.

– Я там… просвещался. Книжки выбирал.

– Купил что-нибудь? – продолжал допытыватьсяБудкевич, пытаясь представить, как Рысаков будет отвечать на вопросы, еслиснова появятся представители власти.

– Купил, – с вызовом ответил тот. – Брошюрупо бодибилдингу.

– Смеешься, да?

– Ничего подобного! Я в молодости здорово этим деломувлекался, даже в секцию ходил. Наш руководитель говорил, что у меня задаткиесть.

– Да… Задатки у тебя точно есть, – зловещимголосом произнес Будкевич. – Соваться, куда не следует. Тебя в том книжномкто-нибудь видел?

– Сам Заречный и видел, – ответил Тихон,лихорадочно размышляя, нужно ли рассказывать режиссеру о журналистке вРегининых туфлях, или лучше пока не стоит.

– Он тебя узнал?

– Нет, – помотал головой Тихон. И увереннодобавил: – Точно нет. Я ему книгу для подписи снизу подавал. Только подписи недождался, ушел. Мне она, в сущности, без надобности.

Будкевич насторожился.

– Что значит «снизу подавал»? С какого такого низу? Тычто, на колени перед ним бухнулся, что ли?

– Ну вот еще, – обиделся Рысаков. Однако теперьему уже точно не оставалось ничего другого, как рассказать Алику прозлосчастные туфли.

Эта история окончательно подкосила Будкевича, он опустилсяна стул и принялся стакан за стаканом пить минералку.

– А Таранова ты в том магазине случайно невидел? – снова подал голос режиссер.

– Таранова? Нет, не было его там. Я бы его непременнозаметил. А почему ты именно про Таранова спросил?

– Потому что я за всех вас отвечаю, радость моя, –сердито ответил Будкевич. – А вас так и тянет вляпаться в неприятности. ТоТаранов с Романчиковой, то ты с Заречным. Где вы, там и убийства.

– Заречного убили у него дома, – парировалРысаков. – И все-таки. При чем тут Таранов?

– Притом, что Аристарх Заречный – его кумир. И я точнознаю, что Лешка намыливался встретиться с ним и получить автограф.

В ответ на это заявление Тихон только пожал плечами. А потомвыдвинул предложение разыскать Таранова и допросить его с пристрастием. Алик сэтим предложением сразу согласился, и они тут же отправились на поиски. Черезнесколько минут Таранов обнаружился в гостиничном ресторане, где он одинокосидел за столиком и вяло помешивал остывший кофе. И сразу же выяснилось, чтосвою мечту он не исполнил и на встречу со знаменитым писателем не пошел.

– Вернее, я пошел, – сказал он как-то равнодушно. –Хотел попасть к концу автограф-сессии, чтобы с женским полом вместе нетолочься. Но по дороге врубился в какую-то акцию протеста. И там меня местныедамы быстренько опознали. Они на вчерашнем спектакле, оказывается, в первомряду сидели. Цветы мне подарили! Я из их нежных рук пытался вырваться часа три,не меньше. Вот не поверите, какие женщины бывают настырные!

– Я поверю, – с гамлетовским надрывом сказалРысаков. – У меня было три жены. А ты мне, кстати, еще и четвертую хочешьподсунуть, – он посмотрел на Таранова и раздул ноздри.

– Тихон, не начинай! – прикрикнул на негоБудкевич.

В этот момент в дверях ресторана появилась целая процессия.Возглавляла ее Маркиза, следом за которой тянулись Таня, Белинда и Анжела.Курочкин понуро плелся позади них, а замыкала шествие Регина.

История о похождениях Рысакова в книжном магазине, а такжезагадка Регининых туфель быстро стали известны всем членам труппы. В общем-тоничего удивительного в этом не было – в актерской среде информация традиционнопоставлена неплохо и сплетни обычно распространяются со скоростью света. Теперьже вся команда собралась для того, чтобы обсудить создавшееся положение ирешить, как ко всему этому относиться.

Маркиза обогнула стол и уселась рядом с Будкевичем, аАндриан Серафимович примостился напротив, возле Таранова.

Когда все расселись, Таня наклонилась к Белинде и спросила:

– А что это наши супруги сегодня такие невеселые? Ипришли порознь?

– Да они вчера поссорились, – шепотом ответилаБелинда. – Так ругались вечером, стены дрожали. Я даже в коридор вышла,чтобы посмотреть, не нужна ли кому-нибудь из них помощь.

– А из-за чего они ссорились? – насторожиласьТаня, чувствуя, что тучи снова сгущаются.

– Я так и не поняла. Хотела подойти поближе, чтобыпослушать, да тут снизу явился дежурный. Стал стучать к ним в номер и просилпрекратить шум. Ну, они и угомонились.

Андриан Серафимович молча пил чай и казался каким-торастерянным. Яблонская вела себя, как обычно. То есть лезла с расспросами и тутже раздавала ценные указания. Тон у нее был въедливым:

– А много на встречу с писателем народу пришло?

– Да уйма! – отвечал Рысаков, откровенно радуясь,что решать его проблему взялись всем миром. И показал руками «уйму» в видеогромного шара.

– Тогда я не понимаю, зачем волноваться, –отрезала Маркиза. – Народу была уйма, тебя никто не узнал…

– Что само по себе странно, – заметила Белинда.

– Так ведь все внимание было сосредоточено наЗаречном, – ответил Тихон. – Я там как мышка ходил – тихохонько. Нопо закону подлости какая-нибудь зоркая сволочь рано или поздно обязательно менявспомнит. И в милицию побежит! Поклонники очень любят вмешиваться в жизньталантов.

В какой-то момент Таня перестала слушать, о чем говорят застолом. Она смотрела на Таранова и думала о том, что он обращает на нее не большевнимания, чем на всех остальных. А потом она стала думать о Дворецком, которыйнаходится сейчас где-то совсем рядом, недалеко от этого города. И что если емупозвонить, он, конечно, немедленно примчится, даже если неведомая НадеждаМорошкина будет решительно против.

Надежда Морошкина представлялась Тане мощной женщиной вштанах, заправленных в высокие сапоги, с красивым лицом, продубленнымдеревенским загаром. У нее полные руки и добрая грудь, на которую мечтаетсклонить голову всякий нормальный мужчина. Дворецкий ей наверняка понравилсясвоей яркой мужественностью и старомодным отношением к любви и браку.

Подумав о Дворецком, Таня снова захотела его увидеть. Можетбыть, зря она тогда раздумала ему звонить? А вдруг его присутствие изменило бывесь ход событий, и тогда второго убийства вообще бы не произошло?