– А муж чем занимается?

– Директор фирмы.

– Квартира есть?

– Четырехкомнатные хоромы в центре.

Стремилова закусила удила. Сначала она решила втереться вдоверие к законной супруге. За праздничным столом она села рядом с Верой и,пока звучали тосты в честь юбиляра, успела расположить соседку к себе.

– Я приехала в Москву ради науки, – вдохновенноврала девица, – очень хочется сделать для человечества что-нибудьзначительное, оставить свой след. Вы меня понимаете?

– Отлично понимаю, – ответила Вера. – Я досих пор немного жалею, что ушла из лаборатории.

– Сейчас я готовлюсь поступать в аспирантуру, –продолжала лаборантка, – но, боюсь, у меня не хватит знаний. Может быть, увас остались какие-нибудь конспекты? Я верну, честное слово!

Вера, добрая душа, тут же согласилась ей помочь:

– Приходите ко мне домой, я отдам все свои записи иучебники. И вообще, если есть какие-то вопросы, смело обращайтесь ко мне!

На следующий день Стремилова заявилась к Вере. Квартира ейпонравилась, она даже начала мысленно переставлять в ней мебель. А когдапровинциалка увидела фотографию Сергея Субботина, то окончательно уверилась вскорой победе. Невзрачный, с залысиной, в очках – да он будет на седьмом небеот счастья, когда такая красавица, как Танюша, обратит на него внимание!

Гостеприимная хозяйка усадила Танюшу пить чай. Потекланеторопливая беседа, через полчаса они уже перешли на «ты» и почти подружились.

– А где ты живешь, в общежитии? – поинтересоваласьВера.

Стремилова мобилизовала все свои актерские способности и –зарыдала в голос. Вера кинулась ее успокаивать:

– Что случилось?

В ответ гостья заскулила:

– Они… на меня… с ножом… убить грозятся…

Вера налила ей минеральной воды:

– Успокойся и расскажи, что случилось.

Изображая истерику, Стремилова так сильно стучала зубами постакану, что чуть не откусила стекло. Размазывая слезы по лицу, она приступилак рассказу.

Приехав в Москву, она сняла комнату в коммунальной квартире.Квартира оказалась неблагополучной, одни алкаши и наркоманы. Соседи не даютТане прохода: сначала попытались подсадить ее на иглу, когда им это не удалось,чуть не изнасиловали. Дня не проходит, чтобы они, угрожая ножом, не норовиливтянуть ее в свой притон.

От услышанного Вера пришла в ужас:

– А к участковому ты обращалась?

Стремилова замотала головой:

– У меня нет столичной регистрации, я вообще живу вэтой квартире на птичьих правах.

Она лукавила, временная регистрация у нее была, иначе быпровинциалку не оформили официально на работу. Но Вера, далекая отбюрократических формальностей, слушала ее раскрыв рот.

– А общежитие от института тебе не дали?

– В общежитии нет мест, – вздохнулаТатьяна, – все комнаты забиты. Обещали, что через месяц освободится койка.Но я, наверное, не доживу до этого светлого дня. Я уже даже на вокзаленочевала, но меня оттуда прогнали проститутки, решили, что я вышла на панельподзаработать. Не знаю, что мне делать, прямо хоть в петлю лезь! Мне бы толькомесяц продержаться!

Она опять горестно заскулила.

Вера мгновенно приняла решение:

– Если хочешь, поживи месяц у нас, в гостиной. Думаю,муж не будет против.

Радость Стремиловой была неподдельной:

– Ой, спасибо тебе большое! Я вас не стесню, обещаю! Япо хозяйству могу помочь, ужин приготовить, посуду вымыть…

Хозяйка рассмеялась:

– Спасибо, но я сама справляюсь. Главное, чтобы у тебявсе наладилось.

«Наладится, уж не сомневайся», – зло подумалаСтремилова. Веру она презирала. Такую дуру надо учить, потом сама спасибоскажет.

Однако затем план прохиндейки дал сбой. К немалому удивлениюквартирантки, Сергей абсолютно не реагировал на ее призывные взгляды и фривольныенамеки. Импотент он, что ли?

Вскоре Татьяне повезло. У Субботиных было двое детей –четырехлетняя Таисия и двухгодовалый Ваня. Младший неожиданно заболел, егоувезли на обследование в больницу вместе с мамой. От волнения Сергей не находилсебе места, и Стремилова очень искренне ему сочувствовала.

– Может, выпьем по рюмашке? – предложилаона. – Снимем напряжение.

За вечер они уговорили бутылку коньяка. Больше мужчинаничего не помнил.

Очнулся Сергей от противного писка будильника. Головараскалывалась, жутко хотелось пить. Он перевернулся на другой бок и уткнулся вквартирантку. Девушка спала на соседней подушке.

Он растолкал Стремилову:

– Что ты здесь делаешь?

Таня открыла глаза и сладко потянулась. Она выглядела наудивление свежей, словно после душа.

– Это была шикарная ночь, пупсик! – проворковалаона. – А слова любви, которые ты мне говорил, я никогда не забуду.

– Какие еще слова любви? Ничего не было!

Сергей вскочил, заметался в поисках одежды. Он обнаружил еена полу и принялся лихорадочно напяливать.

Стремилова подошла к нему, обняла за плечи.

– Нам было так хорошо вместе, может, продолжим?

Субботин оттолкнул ее:

– Слушай, давай договоримся – между нами ничего небыло! Я, по крайней мере, ничего не помню! И если ты скажешь моей жене хотьслово…

– Поняла, не дурочка, – ответила Таня и вышла изспальни, соблазнительно покачивая бедрами.

Через несколько дней Вера с ребенком вернулась домой. Врачирешили, что операция мальчику не требуется, прописали медикаментозное лечение.В тот же вечер, когда дети уже спали, а взрослые ужинали на кухне, Стремиловасказала:

– Да, кстати, Верочка, мы с Сережей хотим тебе кое-чтосообщить.

Сергей замер в нехорошем предчувствии, с вилкой около рта.

– Дело в том, – продолжала провинциалка, – чтомы полюбили друг друга. А после восхитительной ночи любви мы решили никогда нерасставаться.

Повисла длинная пауза. Стало слышно, как урчит дорогойбесшумный холодильник. Вера посмотрела на мужа:

– Сережа, это правда?!

Супруг подавленно молчал, зато провинциалка не умолкала:

– Прости, Верочка, но я не могу молчать. Лучше минутагорькой правды, чем долгие годы сладкой лжи. Потом ты сама скажешь нам спасибо.

Сергей наконец пришел в себя:

– Веруня, не верь ей! У меня с ней ничего не было! Ялюблю только тебя! Она это нарочно придумала, чтобы нас поссорить! Убирайся изнашего дома, стерва!