— А почему вы так заинтересованы в возвращении статуэтки?

Настал момент, когда надо было вести себя очень тонко. Еслия запрошу слишком мало, он заподозрит неладное, а если слишком много, выставитменя за дверь.

Я подождал, пока водянистые глаза не остановились на мне, ипроизнес:

— Тысяча долларов. Наличными.

— А если у меня нет тысячи долларов наличными?

— Я думаю, они у вас должны быть.

— Извините меня, — сказал он, — телефон.

Он поднялся и прошел позади меня из комнаты в холл. Яуслышал, как он поднял телефонную трубку и сказал: «Алло, алло, да…» Затемдверь закрылась, и я услышал только громыхание его голоса, не имея возможностиразобрать ни слова. Очевидно, в доме было два телефонных аппарата: отводнаятрубка в конторе и основной, который звонил, в задней части дома. Я некотороевремя посидел, размышляя. У меня хороший слух, но я не слышал никакоготелефонного звонка.

И как я сразу не догадался про два параллельных аппарата? Явскочил, обошел вокруг стола и осторожно поднял телефонную трубку. И вовремя: вней звучал голос Джеспера: «В таком случае позаботьтесь об этом».

Я бросил телефонную трубку, словно она была раскаленная. Ктому времени, когда Джеспер, неслышно ступая, вошел в дверь, я успел вернутьсяв свое кресло и сидел, покуривая сигарету.

— Мой друг, — сказал он, — вы много на себя берете.

— При моей работе иногда приходится.

— Может быть, слишком много?

— Может быть.

— Какую я получу гарантию, что вы будете играть честно?

— Я позвоню в вашем присутствии миссис Крокетт и сообщу ей,что говорю из вашей квартиры, откуда вы позвонили мне вскоре после полудня. Япришел туда повидаться с вами, и вы сказали мне, что у вас есть Будда, которыйвыглядит двойником пропавшего, и что вы хотели бы, чтобы она пришла на неговзглянуть, если, конечно, она хоть немного оправилась после пережитого удара.

Карандаш снова начал чертить на листке каракули.

Джеспер посмотрел на часы. Я посмотрел на свои.

— Остается не так уж много времени, — сказал я.

— Достаточно.

Я ожидал, что он уйдет, но он вдруг выпрямился и сказал:

— Напишите то, что я продиктую.

Он протянул мне бювар с бумагой и ручку.

— Сперва мне нужно узнать, что вы собираетесь продиктовать,— возразил я.

Он сказал:

— Вы напишете: «Мне, Дональду Лэму, имеющему должным образомоформленную лицензию, частному детективу, сегодня в два часа дня позвонил потелефону Мортимер Джеспер и сказал, что, как он полагает, у него имеется одиниз пропавших идолов, из коллекции Крокетта. Поскольку он приобрел его честнымобразом, он с громадным удивлением прочел описание нефритового Будды,похищенного у Крокетта. Я пришел к мистеру Джесперу, и мистер Джеспер показалмне своего идола. Я подтвердил ему, что это абсолютный двойник идола, которыйбыл украден, и мистер Джеспер передал его мне, взяв это письменное заявление вкачестве расписки в получении и как свидетельство его добросовестности. Я возвращаюидола владельцу. Мистер Джеспер сказал мне, что он заплатил за идола однутысячу долларов и желает получить деньги обратно. Помимо этого у него нетникаких финансовых интересов в возвращении чего бы то ни было».

Я прикинулся дурачком:

— Я могу добыть для вас целых три тысячи долларов.

— Конечно, — ответил он. — Вы добудете мне три тысячидолларов, а возможно, и больше. Но пока я хочу иметь ваше письменноесвидетельство. Если дело обернется плохо, я пущу его в ход. Но я не сделаюэтого без надобности. Вы пришли ко мне с подозрительными намерениями. Впрочем,не знаю… Вы заявили, что представляете владельца имущества. Все, что я знаю изгазет, — это то, что вашей фирме было поручено охранять коллекцию.

Что ж, мой друг, как вы заметили, времени мало, и мы илиделаем дело, или не делаем.

— Я здесь не для развлечения, — сказал я, — мне нужна тысячадолларов.

— Конечно.

— Наличными. Это секретное соглашение.

— Все должно остаться между нами.

— Ну конечно, — заверил я.

— Тогда начинайте писать, — распорядился он.

— Вам придется продиктовать еще раз, — сказал я.

Он снова продиктовал, я написал, перечитал, поколебался сминуту и подписал. Он открыл правый нижний ящик своего стола, вынул нефритовогоБудду, вытащил из кармана бумажник, отсчитал десять стодолларовых банкнот,отдал мне нефритового Будду и деньги. Я спрятал деньги в карман, взялнефритового Будду.

— Время на исходе. Я хочу уйти до появления полиции.

— Я хочу того же, — ответил он.

Джеспер проводил меня до двери. Ни он, ни я не предложилиобменяться рукопожатиями. Я спешно пересек тротуар, вскочил в агентскийавтомобиль, включил зажигание и фары, выжал сцепление, и, как только началотъезжать от края тротуара, почувствовал зловещий холод у себя на шее сзади.

— Тихо, приятель. Заверни за угол вправо. Проезжай дваквартала. Там есть пустырь. Правь туда.

Я начал лихорадочно соображать.

— Кто вы? — спросил я.

— Это не важно.

— Чего вы хотите?

— Мы тебе скажем.

— Копы? — спросил я.

— Не задавай вопросов. Крути баранку. Выключи двигатель изажигание, — приказал голос.

Я повиновался.

— Теперь фары.

Выключил и их.

— Положи руки на голову, сцепи пальцы на макушке.

Я выполнил приказ. Меня обшарили в поисках оружия.

— Выходи.

Я вышел. Из машины вышли двое. Это были крупные парни, им, вероятно,было трудно пригнуться, поэтому я заметил их, еще когда садился за руль.

— Ах ты маленький наглец! — сказал один из них.

Другой ударил меня так, что я перевернулся. От удара сбокупо голове перед глазами заплясали звезды и заныло в животе. Другой ударил менякулаком в солнечное сплетение. Я упал, хватая ртом воздух. Один из нападавшихударил меня по ребрам. Я сделал выпад, схватил его за ногу и повалил наземь. Яуслышал чей-то смех, затем ощутил удар по голове, и это было последнее, что ямог вспомнить.

Когда я пришел в себя, была половина девятого. Я лежал напустыре. Агентский автомобиль исчез. Я пошевелился и почувствовал боль как отудара кинжалом, но все-таки поднялся на четвереньки и затем, шатаясь, на ноги.Пошарил в карманах. Тысяча долларов исчезла, все мои личные деньги тоже, ноагентское удостоверение осталось на месте. Записная книжка, авторучка и ключитоже были в кармане, часы — на руке. Исчезли только деньги и Будда. Я попыталсяидти. Было очень больно, и продвигаться удавалось медленно, но постепенно мышцыразмялись, и я увеличил шаг. Однако сильная боль не позволяла выпрямиться, и яоставался сложенным пополам. Я надеялся дойти до освещенного угла, но наполпути голова закружилась. Я почувствовал, что тротуар подо мной вращается;мимо проплыл почтовый ящик. Я уцепился за него и почувствовал тошноту. Черезнекоторое время меня осветили фары, я услышал, как рядом остановилсяавтомобиль. Незнакомый голос произнес: