— У тебя проблемы? — деловито спросил он.

— Нет, но могут быть проблемы у свидетеля, который опознаетубийцу Сержа.

— Понял. У меня сейчас людей нет… Но я бы сам встал,раз такое дело… Ладно, пришлю тебе. Сутки через двое или через трое?

— Давай через двое. Чтоб они денег больше получили изаинтересованность была.

— Да мои ребята! Все с войны! Думаешь, надолго это?

— Пока его не возьмут. Если он не в бегах, то, может,несколько дней…

Мы договорились. Сто двадцать долларов в сутки.

Я поехала домой переодеваться. Мы с девочками шли ужинать в«Vogue-кафе».

— Вы уехали? — спросил Сергей по телефону, когда ябыла уже в машине.

— Да.

— Я же не сказал вторую плохую…

— Давай в понедельник? — попросила я. — Никтоже не умрет?

— Нет, — рассмеялся он, как будто япошутила, — но все же…

Я повесила трубку.

— Сделаешь массаж? — попросила я Галю, войдя в доми оглядевшись в поисках филиппинки.

Никаких видимых следов ее присутствия я не обнаружила.

— Она где-то здесь, — успокоила меня Галя.

В гостиной было чисто, и даже фотографии на гнутой консоличерного дерева расставлены в том порядке, в каком это делала обычно я.

«Наверное, она не вытирала под ними пыль», — решила я ипровела пальцем по гладкой поверхности. Пыли не было.

Надо же, как может такая ерунда улучшить настроение.

Мы обсудили с Галей достоинства и недостатки филиппинскойкухни и поднялись ко мне в ванную. Там уже были зажжены свечи, и на массажномстоле разложено полотенце.

Я удивленно остановилась в дверях.

— Массаж — на всех языках массаж, — засмеяласьГаля.

Я позавидовала иностранкам. Каждая из них может иметь такуюфилиппинку.

Во время массажа я почти заснула. Мне представился белый домс белой мебелью и белыми коврами. В открытые окна и двери врывался шум морскогоприбоя. Я бродила по комнатам в развевающемся платье и не успевала подумать очем-нибудь, как невидимая прислуга тут же предоставляла мне это. Мне былоскучно, и я лелеяла эту скуку и наслаждалась уверенностью в том, что так жебудет и завтра, и послезавтра, и всегда.

— Ты уже выехала? — прокричала Катя в трубку.

— Нет, одеваюсь.

Я взяла с полки первые попавшиеся джинсы.

Если кто-то хочет оказаться в модном месте, ему просто надоидти в последний ресторан, который открыл Аркадий Новиков.

Ступени в «Vogue-кафе» не подогревали — совершенно как вКатином доме. Спасибо молодому человеку, который поддержал меня и не далупасть. Ему было лет двадцать. Я хотела улыбнуться ему в знак благодарности, ноне знала, какая это должна быть улыбка. Материнская — с высоты моих лет иликокетливая — он был очень симпатичный? В итоге я не улыбнулась никак и,расстроенная этим, сделала надменное лицо и вошла в ресторан.

«Вот сука», — наверное, подумал он.

Ресторан был полон. В первом зале, который назывался «кафе»,наряженные девушки делали вид, что пришли сюда поиграть в нарды. Тут же стоялистолики с шашками и шахматами. Они тоже были заняты.

Я прошла через кафе, скользя взглядом поверх голов. Знакомыхне было. Ну и хорошо.

В ресторане меня ждали Лена, Катя и Олеся. Олеся хвасталаськрасивым горным загаром. Этим же могла похвастаться большая частьприсутствующих. Мода на здоровый цвет лица приживалась с трудом.

— А где Вероника? — удивилась я.

— У нее Никитка заболел, — объяснила Катя, —акклиматизация после Куршевеля.

Я заказала рыбное карпаччо и бокал белого вина со льдом.

— Что нового на горнолыжных склонах? — обратиласьЛена к Олесе.

Олеся жеманно поджала губы.

— Было весело. Вся Москва, как обычно.

— А катание как? — спросила Катя, зная, что Олесякататься не умеет и весь день проводит в кафе на горе.

— Неплохое. Мой муж доволен, — ответила она средким достоинством.

Мы болтали в том же духе, пока официанты не принеслизакуску.

— Ничего себе! — вдруг сказала Катя и зашепталаЛене: — Не оборачивайся!

Но Лена уже смотрела туда, где секунду назад был взглядподруги.

Под руку с полноватой, веснушчатой женщиной в дверяхпоказался Ленин жених.

— Вот это да! — Лена развеселилась. — Он насне видел?

— Вроде нет, — сказала я, наблюдая, как они чинноусаживаются за стол.

— Только сегодня утром в любви клялся! — смеяласьЛена.

— А чего ты радуешься? — спросила Олеся.

— Да он, наверное, ее привел о разводе поговорить.Сначала — вина, чтоб задобрить. Вы бы слышали, как он плачет последний месяц!Просто чуть не рыдает от любви. Кольцо подарил. Я забыла надеть. Два споловиной карата.

— Да ты что?! — воскликнула Олеся.

— Ага. — Лена самодовольно улыбнулась.

— Красивое? — спросила Катя.

— Очень. В розовом золоте, такие тяжелые цапки. —Она загнула пальцы, пытаясь наглядно показать, как выглядит кольцо.

— Здорово, — согласилась я.

Мы выпили вина.

— Посмотри, он подошел к кому-то. — Олеся показалав сторону, где Ленин жених здоровался с кем-то из своих знакомых.

— Пошли! — Лена быстро схватила меня заруку. — Как будто в туалет.

Я пробиралась следом за Леной между столиками, пока неуперлась в ее спину.

— Привет! — услышала я загадочный Ленин голос итоже улыбнулась: все-таки мы Новый год вместе встречали.

Он рассеянно скользнул взглядом по Лене, потом по мне, потомпо кому-то за моей спиной, улыбнулся непонятно кому и снова обратился к своемутоварищу:

— Ну, давай на эти выходные…

Лена стала красного цвета, я поймала внимательный взглядвеснушчатой женщины, схватила Лену за руку и, улыбаясь всему свету, потащила еев сторону туалетов.

— Ты видела?! — воскликнула Лена.

Я посмотрела, нет ли в кабинках ненужных ушей.

— Это его жена, — сказала я.

— Он не поздоровался со мной! Какая мне разница, женаили мама! Он спит со мной каждый день! Да и не жена она ему!

Дверь открылась, и зашла девушка с мобильным телефоном.