Физиономия садовника мгновенно обрела все то же упрямоевыражение.

— Нет, не сейчас, — произнес он. — Сначала мне надо кое вчем убедиться, но, пожалуй, потом я вам все выложу. Может, позвоню среди дня. Асейчас меня не уговаривайте. Ничего не добьетесь. Я должен кое-чего подождать,а потом уж расскажу вам.

Мейсон внимательно посмотрел на него.

— Вы хотите дождаться утренней газеты с подробностями смертиЛича?

Ланк потряс головой.

— Или полицейский рапорт о попытке отравления Матильды Шор?

— Не давите на меня. Я с вами говорю по-хорошему. — Ладно,поехали, — засмеялся Мейсон. — Я устрою вас в симпатичном тихом отеле.Допустим, вы назоветесь Томасом Триммером. А я заберу с собой котенка ипозабочусь, чтобы за ним хорошенько смотрели. Ланк оглядел котенка с какой-топечалью в глазах.

— Вы уж позаботьтесь о нем хорошенько.

— Будьте спокойны.

Элен Кендал с сухими глазами сидела в приемной больницы. Ейказалось, что она находится здесь целую вечность. Она так нервничала, что немогла усидеть на месте, но в то же время чувствовала себя настолько усталой,что у нее не было сил подняться с места и немного походить. Она то и делопоглядывала на свои часики, каждый раз говоря себе, что время не может тянутьсятак долго.

Наконец в коридоре послышались чьи-то торопливые шаги.Измученная ожиданием, она вообразила, что это спешат позвать ее к постелиумирающего. Сердце у нее сжалось при мысли о том, что, если бы все было впорядке, не стоило бы так бежать. Эти быстрые, легкие шаги могли означатьтолько одно: это идут за ней и дорога каждая секунда.

Побледнев, она вскочила со скрипучего плетеного кресла ибросилась к выходу из приемной. Шаги замерли на пороге. В дверях стоял высокиймужчина в пальто и дружелюбно улыбался.

— Хэлло, мисс Кендал. Вы меня помните? Ее глаза широкораскрылись.

— Ох, лейтенант Трэгг, скажите, вы что-нибудь… знаете о нем…

Лейтенант покачал головой.

— Его еще оперируют. Операция затянулась, потому что искалидонора, чтобы сделать переливание крови. По-моему, теперь уже скоро закончат. Яразговаривал по телефону с сестрой.

— Скажите же мне, как он? Есть ли надежда? Или же…

Трэгг положил руку на ее худенькое плечо.

— Успокойтесь, прошу вас. Все будет хорошо.

— Они… они не потому послали за вами, что это последний шанспоговорить с…

— Послушайте, — сказал Трэгг, — постарайтесь держаться. Засегодняшний день вам пришлось столько пережить, что вы попросту не владеетесобой. Операция протекает нормально, во всяком случае, мне так сказали. Я жеприехал сюда, чтобы забрать одну вещь.

— Какую?

— Пулю. И получить его показания, если он сможет говорить.Это не то, что называется «предсмертное заявление»?

Трэгг усмехнулся.

— Это все нервы. Вы просто долго сидели здесь одна со своимипереживаниями, вот и довели себя до такого состояния.

— Я все выдержу, — сказала Элен, — но я хочу знать, как он.Это же естественно. Вы все равно не поверили бы, если бы я стала вас уверять,что ни капельки не боюсь. Но я не собираюсь сходить из-за этого с ума.Понимаете, мы все считали! что рождены для счастья, что это само собойразумеется… А теперь люди по всему миру погибают…

— Я вижу, вы не плакали? — сочувственно заметил Трэгг.

— Нет. И не заставляйте меня плакать… Не жалейте меня и несмотрите на меня такими глазами. Но, ради Бога, если вы имеете хоть малейшуювозможность узнать, как он, какие у него шансы, сделайте это.

— Вы обручены? — вдруг спросил Трэгг. Элен потупилась изалилась краской.

— Честно говоря, я не знаю. Он никогда по-настоящему непросил меня стать… Но по пути сюда, в машине… Наверное, только тут он понял,как мне дорог.

Я была слишком испугана, чтобы скрывать свои чувства.Конечно, мне не следовало быть такой откровенной.

— Почему? Ведь вы же любите его.

Девушка вскинула голову и с некоторым вызовом посмотрела налейтенанта.

— Да, я люблю его. Я так ему и сказала. Я принадлежу ему, итак будет всегда, что бы ни случилось. А еще я ему сказала, что готова выйти занего прямо сейчас.

— И что же он ответил?

— Ничего… он потерял сознание.

С трудом сдерживая улыбку, Трэгг попытался ее успокоить:

— Вы же знаете, Джерри потерял много крови. Так что этоестественно. Скажите, мисс Кендал, сколько времени вы находились дома, до тогокак появился Джерри?

— Не знаю. Не очень долго.

— Как случилось, что он заглянул так поздно? Элен нервнозасмеялась.

— Он сказал, что несколько раз звонил в течение дня, но меняне было дома. Вечером ему случилось проезжать мимо, он заметил в окнах свет ирешил заглянуть на минутку. Мы разговаривали, и вдруг в спальне тети Матильдычто-то упало…

— Вы говорили, что такой звук бывает обычно при падениитяжелого предмета. В комнате было темно?

— Да.

— Вы в этом уверены?

— Да.. Если только у этого человека не было при себефонарика. А он, наверное, был, потому что попугайчики начали чирикать.

— Но когда вы открыли дверь, фонарик не горел?

— Нет.

— А в коридоре свет горел?

— Да. Мне даже в голову не пришло зажигать там свет. А ведьразумнее было бы погасить его в коридоре, а в спальне сразу зажечь.

— Конечно, но ведь теперь уже ничего не поделаешь, — заметилТрэгг, — так что не стоит об этом и говорить. Меня интересует вот что: свет былзажжен в коридоре и выключен в спальне вашей тетушки, ведь так?

— Так.

— Кто открывал дверь, вы или Джерри?

— Джерри.

— Ну и что было потом?

— Мы понимали, что в спальне кто-то есть. Джерри сталнащупывать на стене выключатель, но не мог его найти. Я вдруг сообразила,насколько важно зажечь свет, проскользнула у него под рукой и потянулась квыключателю. Вот тут все и случилось.

— Два выстрела?

— Да.

— Свет вы так и не успели зажечь?

— Не успела.

— Скажите, ваша рука была уже возле выключателя, когдавыстрелили в первый раз?