– Нет, честно, откуда вы взялись? – спросила Кимберли.

– Никому не проговоритесь? – спросил Мазур таинственнымшепотом. – Я решил подработать, нанялся к лорду Шелтону ловитьмарсиан, но они оказались хитрее и шарахнули мне по лодке каким-то синим лучом,так что я едва ноги унес... Ничего интересного, право. Давайте лучше поговоримо вас. Я тут мимоходом просмотрел газеты, ваши портреты на первых полосах.Кажется, уже все Карибское море в курсе, что вы поселились на Пасагуа в«проклятой гасиенде», будете ловить призраков, а мистер Билли Бат, – онпоклонился лысоватому, – будет вам ассистировать.

– Какие именно газеты? – деловым тоном поинтересовалсямистер Бат. – И чьи?

– В Сан-Лабарро, – сказал Мазур. – Названия я,честно говоря, не помню, но газета была толстая, цветная... Мисс Кимберлизапечатлена в крайне элегантном купальнике, да и мимо вас репортеры не прошли,иначе откуда бы я узнал, как вас зовут. Мы ведь друг другу не представлены,насколько я помню?

– Сан-Лабарро – это неплохо, – с отрешенным видомпротянул Билли Бат. – Это уже кое-что... Толстая и цветная...Я предпочел бы «Кроникл».

– Ну, это уж не от меня зависит, – сказал Мазур. –Чему был свидетелем, о том и рассказал... Главное, там подробно расписали, каквы оба намерены ловить привидений в том особняке, ничуть не пугаясь кознейпотустороннего мира...

На личико Кимберли набежала тень. Мазур окончательноубедился, что лично ей призраки категорически не по вкусу, и по доброй воле онани за что бы не стала квартировать в «проклятой гасиенде», не говоря уж о том,чтобы гоняться за призраками с сачком по темным пыльным коридорам. Билли Бат,наоборот, выглядел столь самодовольным и радостным, что сомнений не оставалось– его идея гонит рекламную кампанию вскачь, как пьяный ямщик – лихую тройку.

Мазур огляделся. Сейчас, когда он стоял на палубе добротногокорабля, все выглядело в совершенно ином свете – волнение на море представалосовершенно пустяковым, и хмурое небо не пугало. Шхуна шла себе в волнах нараздутых парусах, Кимберли в белых шортах и красной непромокаемой курточкевыглядела на шесть с плюсом, курс лежал в Пасагуа, и все неприятности позади...

– Вы до нитки промокли, Джонни, – сказала Кимберлизаботливо. – Нужно будет вам что-нибудь найти... Выпьете? Пойдемте.

Вполголоса сказала что-то Билли Бату – тот проворнонаправился к ведущей в каюты лестнице, – подхватила Мазура под руку иповела на корму. Там, словно где-нибудь на веранде, красовался уставленныйбутылками столик и несколько изящных шезлонгов. Все это плохо сочеталось с обликомшхуны, классической рабочей лошадки, не по своей воле превращенной в яхтукинозвездочки, но какая, собственно, разница?

Мазур уселся и принял у нее стакан. Незнакомец в белом,расположившись тут же, разглядывал Мазура с холодной вежливостью, держа свои впечатленияи мысли при себе – а таковые, несомненно, были, появление Мазура этот тип, поглазам видно, воспринял без всякого восторга...

– Ах да, вы же незнакомы, – спохватиласьКимберли. – Джонни Мариш, кладоискатель, ищет испанский галеон, гдепокоится груда бочек с золотом...

Мазур вежливо поклонился.

– Аугусто, – сказал незнакомец. – Аугусто Флорес.Профессия, увы, не столь романтическая, как у вас. Бизнесмен.

– Не переживайте, – сказал Мазур. – Не всем жебыть кладоискателями, верно? Зато, могу спорить, доход у вас не в примеробильнее и стабильнее, чем у нас, ловцов фортуны...

– Я не жалуюсь, – спокойно кивнул Флорес.

Мазур разглядывал его открыто, с благодушной улыбкойнеотесанного провинциала. Крепко сложенный брюнет примерно того же возраста,что и Мазур, невозмутимый, как удав...

Вот только зачем респектабельному бизнесмену, отправившемусяна морскую прогулку с кинозвездой, прихватывать с собой пушку? Мирный обывательэтого не заметил бы, но Мазур моментально засек надежно укрытую под белоснежнойрубашкой навыпуск кобуру скрытого ношения, где угнездилась пушечка отнюдь недамского калибра. Трудно делать выводы с ходу, даже у «морского дьявола» взглядне рентгеновский, но, судя по некоторым наблюдениям, речь идет скорее оревольвере, чем о пистолете, что-то типа «кольта-спешиал» или «лламы».Интересно. Может, он нервный, мнительный, пиратов боится? Нет, чересчур ужневозмутимая рожа для нервного и мнительного...

Жаль, что Мазур не специализировался на испанском. Иначеможно было бы завязать разговор и, послушав, в два счета определить, откудакрасавец родом – Эквадор, Аргентина, Парагвай... Что из Южной Америки – этоточно.

– Вы тоже собираетесь ловить привидений, сеньорФлорес? – светским тоном поинтересовался Мазур.

– Вот уж чем бы я стал заниматься в последнюю очередь...

– Жаль, – сказал Мазур. – Под руководством стольочаровательного фельдмаршала, как мисс Стентон, я бы призраков ловил хоть целыйгод...

– Ваше дело, – едва шевеля губами, сказал Флорес.

«Эге, – подумал Мазур, перехватив его взгляд. – Призракитебя, красавчик, конечно же, не интересуют вовсе, интерес у тебя в другом,дураку ясно – как бы половчее снять белые шортики с мисс Стентон... Ну, чтоподелать, желание вполне понятное и естественное... но зачем тебе все жепушечка даже здесь?»

Зато помянутая мисс Стентон оживилась:

– Джонни, а если я вас поймаю на слове? Касаемо призраков?Вы, кстати, не забыли, что приглашены на новоселье?

– Еще бы я забыл, – сказал Мазур. – Но, по-моему,речь не шла о сроках...

– Сегодня вечером.

– Фрак? Смокинг?

– Да ну, ерунда какая! – протянула она с этим своимочаровательным южным акцентом. – Приходите запросто.

Чем дольше Мазур к ней присматривался и приглядывался, темсильнее убеждался, что девочка определенно, как говорится, из простых.Институтов не кончала, а по происхождению, точно, не изджентльменов-плантаторов, южных аристократов. Очень уж примечательное сочетаниепростоватости и цепкости – с самого низа карабкается, жемчужными зубкамивыгрызает просперити и паблисити... Ну что ж, ничего в этом нет плохого,наоборот.

– Непременно приду, – сказал он, притворяясь, будто незамечает неприязненного взгляда сеньора Флореса. – Жаль только, что доэтого времени мне не удастся отыскать галеон, иначе с шиком и звоном высыпал бык вашим ногам целую бочку пиастров и прочих реалов. Представляете, как это былобы красиво? Яркий свет, общество во фраках и вечерних платьях – и к вашим ногамрекой течет золото, а вы стоите, гордая и загадочная, как королева...

Ей это понравилось, глаза стали мечтательно-глупые. Зато сеньорФлорес, вне всякого сомнения, с превеликой охотой заехал бы Мазуру в челюсть заподобные дерзкие фантазии, выпади удобный случай...

– И не жалко было бы золота? – с желчной улыбкойспросил означенный сеньор.