– О чем вы говорите? – лихо пожал плечами Мазур. –Это у вас, бизнесменов, все построено на расчете и рассудке, а? Мы,кладоискатели, признаюсь по секрету, натуры, наоборот, романтические. Ну, самипонимаете: флибустьерские традиции... – он залихватски повел рукой. –Плащи в грязь, если вы понимаете, о чем я, золото у ног красавиц... Звонклинков, опасность...

– Так можно и шею свернуть, – сказал Флорес.

– Да ну, глупости! – сказал Мазур. – Мы,романтики, тоже умеем сворачивать шеи, и качественно...

Они обменялись откровенными взглядами, уже прекрасно понимаядруг друга – словно две шпаги звонко скрестились, аж искры брызнули. Вследующий миг Мазур констатировал, что красавица Ким отлично все просекла,моментально уразумела, что за безмолвный такой поединок происходит между еегостями. И ничуть этим не обеспокоилась: судя по реакции, она была из техдевочек, которые обожают, когда мужики из-за них начищают друг другуфизиономии.

Сеньор Флорес, лениво растягивая слова, сказал:

– Искать затонувшие корабли – это, должно быть, чертовскиромантично... Но непохоже, чтобы это увлекательное занятие приносило хорошуюприбыль.

Мазур не хотел особенно обострять ситуацию – но, в концеконцов, обязан был помнить о психологическом рисунке принятой на себя роли.Тот, кого он изображал, вряд ли стал бы стоять на задних лапках перед надутымдельцом в рубашечке из лучшего магазина – вот он, зеленый крокодильчик«Лакоета» на кармашке – и покорно сносить пренебрежительный тон...

– Ну и что? – пожал он плечами, задорно, с вызовомусмехаясь. – Важен сам процесс. Или ты останешься по уши в дерьме, илиподнимаешь бочку с золотом. Вот уж чего бы я не смог, так это корпеть в офисе,складывая грошик к грошику – и сегодня, и завтра, и всю жизнь... Удавитьсялучше, чем заниматься столь ублюдочным занятием...

Аугусто прямо-таки сверкнул на него глазами – и гордопромолчал, хотя внутренне, несомненно, кипел.

«А ведь это неправильно, – подумал Мазур. –Психологически неверно – именно такая реакция. Преуспевающий бизнесмен не сталбы так закипать, наоборот, смотрел бы на авантюриста с пустым карманомснисходительно, свысока, благодушно ухмыляясь... Или этот тип – бизнесмен снетипичными реакциями, или... Или он тоже в личине, а потому вынужденпродолжать роль, которая ему совсем не нравится. На этом острове столько людей,которые на деле совсем не те, кем кажутся...»

Показался Билли Бат с ворохом сухой одежды, и Мазур отошелпереодеться, укрывшись за парусом. Когда он натягивал штаны, рядом объявилсястарый капитан. Постоял рядом, задумчиво теребя седые жидкие усы, тихонькосказал:

– Слушай, парень... Если ты какой-нибудь такой... путаный...отстань от девчонки по-хорошему, усек? Не хотелось бы мне, чтобы она влипла вочто-нибудь этакое... А стреляю я хорошо.

– Так... – сказал Мазур. – Будем прикидывать. Навоздыхателя вы не похожи, чересчур стары. Преданный дворецкий, а?

– Не свисти, – сказал капитан невозмутимо. – Мы сее отцом были хорошими друзьями. И я ее знаю с вот таких лет, – он показалладонью, отмерив от палубы сантиметров тридцать. – Она хорошая девочка. Ноза ней надо приглядывать.

– Понятно, – сказал Мазур. – А кем был еепапа?

– У него была примерно такая же посудина. Зарабатывал чемпридется, – но честно.

– Понятно, – повторил Мазур. – Мне как-то сразутак и показалось, что она не в особняке миллионера росла...

– Она еще всем покажет, дай срок... Упрямая девочка иработящая.

– Верю, – сказал Мазур. – Капитан, простите?..

– Монро.

– Капитан Монро, – продолжил Мазур. – Вижу, вы –человек с немалым жизненным опытом. Как по-вашему, вон тот тип, – онмотнул головой в сторону кормы, – и в самом деле респектабельныйбизнесмен?

– Плохо верится, – отрезал капитан Монро. – Темнаялошадка... Хочешь сказать, ты гораздо приличнее?

– Кто его знает, – сказал Мазур, глядяпростодушно. – По крайней мере, я никем таким не прикидываюсь, каков есть,таков есть, а это, согласитесь, плюс...

...Еще издали, когда «Русалка» подходила к пирсу, он узрелна палубе «Ла Тортуги» явные признаки делового оживления. Викинг возился ушумящего компрессора, заряжал баллоны, а на корме торчал Лаврик в обществекого-то незнакомого, по виду – местного.

Усмехнувшись с нехорошим предвкушением, Мазур наскоропопрощался с Ким, спрыгнул на пирс, прошел несколько метров и, остановившисьнапротив «Черепахи», жизнерадостно рявкнул:

– Порядок на борту? Благодарю за службу!

Викинг выпрямился с ветошью в руке, таращась на неговосхищенно – бравый подчиненный еще ничегошеньки не знал, но заранеепредполагал, зная отца-командира, что тот посреди очередных передряг лицом вгрязь не ударил, и где-то далеко отсюда, уж это непременно, дымятся головешки,уныло громоздятся развалины и повсюду поскуливают по углам чудом уцелевшиесупостаты... Мазур почувствовал даже некоторый стыд оттого, что далекийСан-Лабарро остался целехонек. «А ведь и точно, ни одного жмурика за собой не оставил! –подумал он озабоченно. – Старею, что ли?»

Лаврик, наоборот, смотрел так, словно они расстались пятьминут назад у стойки «Флибустьерской гавани».

– Приехал наконец? – сказал он преспокойно. – Воткстати, есть разговор...

Перепрыгнул на пирс и, сунул руки в карманы, насвистываячто-то из битлов, беззаботной походочкой направился в сторону города. Мазурдогнал его в несколько прыжков, и они медленно пошли рядом.

– Жертвы? – спросил Лаврик деловитым, бухгалтерскимтоном. – Разрушения? Количество ног, торчащих из кустов, на один погонныйметр?

Мазур ответил ядовито:

– Ты, наверное, удивишься, но – ничего подобного. Я ушелкультурно и тихо, удивительно даже...

– Откуда?

– Из Сан-Лабарро.

– Они тебя аж туда затащили?

– Ага. За ними была погоня... а потом тамошний босс хотел отменя избавиться.

– Но ты его, понятное дело, опередил... – кивнулЛаврик.

– Не в том смысле. Ни единого жмура.

– Ну? Стареете, сударь мой...

– Мне тоже так иногда кажется... – Мазур не выдержал,сбился с этого гладкого тона. – Слушай, черт тебя подери! Ты твердообещал, что в том гадюшнике, у Натальи, я буду под надежным прикрытием.А кончилось все тем, что меня повязали, как пучок редиски, и уволокличерт-те куда, чтобы я им таскал наркотики со дна морского, как дрессированный баклан– рыбку...

Лаврик остановился, поддел носком ботинка пустую жестянку,задумчиво, одухотворенно улыбнулся.

– Друг мой, – сказал он проникновенно. – Тывеликий супермен, кто бы сомневался. Ты, извини за выражение, ас. Я, честноеслово, несказанно горжусь, что мне, лаптю, выпало в паре-тройке операций стобой героически сражаться бок о бок... но, я тебя умоляю, позволь в делахшпионских оставаться спецом мне...