тебя клясться всеми богами, или твоей богиней. Клятвы ничего не стоят в наше время. Просто слово по чести. Клятвы слишком много рушатся, чтоб на них полагаться. Словно люди не богами клянутся, гнева которых так боятся. Слово это другое, оно не на страхе, а на доверии держится. Пусть совесть, будет тебе мерилом.

Получив обещание юноши, Пузур снова повеселел, вспомнив, как они принимали его за жрицу.

— И как я не догадался? — Смеялся он — Ты же обещал, что нагонишь нас. А я даже не вспомнил о тебе.

Сверху ему вторила его жена, злорадно посмеиваясь:

— Да уж, еще бы немного, он бы и в жены тебя позвал.

— Ну что ты? Я же все объяснил тебе… — попытался оправдаться Пузур.

— Объяснил. Только глазки — то все равно блестели, когда молодуху увидал. Чуть с шубату не выскочил.

Пристыженный гальнар обиженно отмахнувшись, перевел разговор:

— Надеюсь, ты расскажешь нам про то, как с тобой приключилось это превращение? Ты ли там еще, или и впрямь у Нин вместо друга подружка появится? А может и не было Аша, а была переодетая девица, морочившая нам голову, и ты — это ты настоящая сейчас?

Поняв, что старый скоморох мстит ему за неловкость в которую попал, Аш отшутился:

— Ну, коли так, Нин должна только радоваться, что у нее кроме друга еще и подружка появится. Чем нас больше, тем лучше. Ты ведь сам говорил, что во мне поселилась чья-то душа. Я и Аш я и жрица; я и зверь я и человек; я и жив я и мертв. Я и сам уже не знаю кто я настоящий, зато наряд всегда сменить можно. Знай только — что, когда надеть. Надень я свиту жреца, во мне бы заподозрили соглядатая, а в своем я идти не решился. Я прослышал, что теперь хватают всех мужчин, а женщине в одиночку ходить опасно, если она не защищена священным саном. Вот и пришлось, вывернуться как барашек на вертеле. Правда и тут я оплошал. Знали бы вы от скольких ухажеров, принявших меня за жрицу любви, пришлось отбиваться; скольких прельстить и оставить с носом. — Улыбнулся он веселее, заметив, что любопытство Нин перебороло гордость, и она подошла поближе, чтоб послушать. — Спасибо не все из них олухи, есть среди них и разбирающиеся; еще лучше, что таковые есть среди кингалей. Вот к одному такому, загодя разузнав по каким тропам вы даете представления, срезав путь, я и пристал с просьбой найти бродячих скоморохов.

— И что, теперь нам привыкать к новой спутнице? — Улыбался Пузур сверху, снова взгромоздившись на облучок рядом с женой. — Как нам называть-то, теперь тебя?

— Я это сменю. При первом же стане.

— В твоем, тебя сразу же заприметят и в ополчение заберут, а то и похуже. Хоть Нибиру и пал, никто приговоры хулителям единодержца не отменял, а первый кто тебя узнает, тут же поднимет шум; первыми всегда бегут самые горлопанные. Так что старых знакомых ты и здесь можешь встретить.

— Жрица бродяжничающая со скоморохами, тоже вызовет лишь вопросы, и рано или поздно, те кому надо догадаются, что тут что-то неладно. От этого и вы пострадаете.

— Так что делать, если и так и этак нельзя? — Не на шутку обеспокоившись, заерзал скоморох. — Может просто переодеть тебя в платье Нин? У нас тут, что-нибудь подходящее найдется. Скажем, что ты ее сестра.

— Об этом я уже подумал. Вы скоро увидите…

— А мне нравится. Пусть остается так. Всегда мечтала о младшей сестренке, чтоб наставлять ее и в наряды наряжать. Я буду звать тебя маленькая плакса. — Дернула его за платье Нин, проходя мимо.

***

Выпутавшись из вороха соломы, вихрастый мальчуган бросился бежать в сторону площади. Нельзя сидеть дома или шляться по улицам, когда в ваше поселение приехали игрецы и скоморохи, с занимательными и смешными представлениями. И вся деревня потешается над тем, как уродливый и горбатый Плут-Переплут, обманывает богатеев и продажных стражников, поносит их звонким и писклявым голосом, и поколачивает дубинками. Говорят, не было еще такого забавного и смелого человечка, как этот скоморох и затейник.

Издали заприметив большой нос и горбатую спину маленького кривляющегося человечка у расписной повозки, мальчуган, заранее ожидая смешных ужимок, растянулся в улыбке, счастливый от того что успел на представление. Он сам смог увидеть как страж и дружинник хотят забрать плута воевать за мошны богатеев, а он прикидывается больным.

— Ой-ёёй! — Причитает он.

— Чего кричишь Плут-Переплут?

— Я заболеел.

— Чем же ты заболел Плут-Переплут?

— Ветрянкой. Воевать не могу.

— Ну, Плут-Переплут, сейчас мы тебе лекаря пришлем.

Они скрываются в повозке, и появляетя поющий лекарь:

— Я великий мудрый лекарь, из далекой стороны,

От меня леченья мало, но люблю я ваши ги.

Плут-Переплут, а, Плут-Переплут, хочешь, я скажу, что ты болен и не можешь идти воевать?

— Спрашиваешь. Хочу, конечно.

— Тогда заплати мне ги.

— Ооо, а уменя ги не зги. — Показывает пальцы сквозь дырявую одежду.

— Ну, если платы нет, тогда я скажу, что ты здоров.

— Ой, не говори! Сейчас-сейчас, я достану тебе плату. — Уходит и возвращается с дубинкой.

— Вот тебе ги! Получай! — Колотит лекаря.

— Ай-яй-яй! Ай-яй-яй! — Лекарь падает.

Появляеся страж.

— Плут-Переплут, зачем ты убил лекаря?!

— Я ему за лечение заплатил.

— Зааплаатил???

— Как лечил, так и получил.

— Как это?

— А вот так это! — Достает дубинку и колотит стража.

Появляется дружинник и тоже принимает плату дубинкой.

Тут пропела милая девушка:

— Думал севщик злополучий, как-бы избежать войны,

Пробрался как змей ползучий во лугалевы сады.

В это время лекарь скрываются в повозке, а Плут-Переплут наиграв певунье, скрывается вслед. Тут опускается сученная занавеска как будто дворец, и появляются два важных человека с длинными бородами и в пестрых накидках с бахромой — как бы царские одежды.

— Здравствуй лу-галь!

— И ты здравствуй лу-галь!

Наливают и пьют.

— Как твои беднячки? Бурчат?

— Бурчат. Платить за воздух не хотят.

— И мои.

Вздыхают.

— Опять будем друг дружкой пугать?

— Не поверят.

— Не поверят.

Вздыхают.

— Придется опять деревню воевать, чтоб поверили.

— Мою уже палили. Давай твою.

— Давай. Пусть мужички разомнутся, да лбами друг с другом побьются.

— И боятся.

— И подати платят.

— Здорово придумали.

— Здорово.

Поют и отплясывают:

— Мы богаче всех на свете, нас содержат беднячки,

Не боимся быть в ответе, защитят нас дурачки.

Пока они танцуют, Плут-Переплут втихаря подливает им в чаши.

Пьют.

— Ой-ёёй!

— Ай-яяй!

— Уменя болит живот.

— Уменя идет понос.

— Лекаря!

— Лекаря!

Выходит Плут-Переплут в одежде лекаря:

— Я великий мудрый лекарь из далекой стороны,

Врачеватель знаменитый, иностранный гражданин.

Излечу