Мальц проснулся совсем рано, раньше рассвета. Спать не хотелось совсем. Дурные предчувствия и мрачные мысли заполняли его ум.

Сон крепко спал в зале, завернувшись в одеяло — как кот. Его отдых был неспокойным, тревожным, то и дело дёргался, ворочался.

«Что происходит с ним, — спрашивал себя юноша. — Что снится этому человеку? Какая беда тяжелеет над его душой?»

Сидя в кресле и наблюдая за ним, юноша всё больше утверждался в мысли, что не хочет отпускать своего нового друга. Возникло странное ощущение, что стоит тому вернуться в Харьков — и он умрёт. Он бежал, бежал от какой-то необъяснимой опасности, гонимый страхом и тоской — и нашёл приют здесь. Он искал защиты, и нашёл её. Чувствуя себя в безопасности, имея возможность отдохнуть, Сон как будто набирал силы, восстанавливался после случившегося потрясения — и не факт, что не встреть Мальц его тогда на вокзале, парень бы выжил.

Хозяин особняка вздохнул:

«Стремление заботиться и оберегать всех и вся когда-нибудь погубит вас, милорд. Заботясь о других, позвольте спросить — кто тогда поможет вам?»

Мальц быстро отогнал эту мысль: совершенно глупый вопрос. Он знал, что Мария рядом, понимал, что всегда, в любой ситуации сможет рассчитывать на неё, как она — на него. В какой-то мере даже винил себя за то, что не способен ответить на её чувства. Но лучше говорить правду, чем кормить иллюзиями. И вдвойне тревожно становилось ему от того, что он не может и не хочет отпускать Графа домой. Как будто с его исчезновением в самом Мальце что-то оборвётся, умрёт. Когда он успел так к нему привязаться? Откуда столь сильное желание подойти к нему, сесть рядом, обнять, согреть собой, поделиться своим теплом.

Юноша мысленно усмехнулся собственным мыслям и покачал головой: бывает же такое. Но не стоит. Пускай мечты остаются мечтами. Мы всегда одни. К тому же никто не любит, когда в него влюбляются если нет взаимных чувств. Едва ли у него есть. Старается выглядеть бодрым и счастливым, но на деле — уставший и брошенный, стремится забыться, сгореть как можно скорей. Безрассудный. Либо сможет найти себя, либо сгорит.

Мальц сжался: нет. Нельзя. Люди не должны умирать вот так. Всегда, как бы плохо ни было, нужно идти. У него ведь сильные ноги. Он может встать и идти. И пока Мальц рядом, он не допустит, чтобы Сон исчез.

Раз заняться всё равно особо нечем, можно приготовить завтрак: всё равно лишним не будет. Сегодня предстоит ещё много дел. К тому же процесс готовки позволяет отвлечься от мыслей и успокоиться, а покой необходим как воздух. Ещё хорошо бы наконец найти ключи, потому что нужно будет отлучиться в деревню: дядя просил зайти. Да и с Марией можно будет увидеться, если она не слишком занята школой. Сон поладил с Адольфом, так что этих двоих можно оставить тут: не пропадут без него, можно вздохнуть спокойно. Вообще, пока Сон здесь, у Мальца наконец появилось свободное время, потому что Адольфу теперь не так одиноко, и можно больше уделить время и своим занятиям, и отдыху, что раньше почти не представлялось возможным, и данное обстоятельство не может не радовать. Едва ли сам он от этого перестанет быть затворником — ему нравится подобная жизнь — но для себя время не помешает. Когда на тебе держится решительно всё, невольно хочется отдохнуть, и чем дальше, тем тяжелее. Вопрос лишь в том, как долго продлится это время.

За всеми этими мыслями и готовкой Мальц и не заметил, как наступил рассвет. И, лишь закончив колдовать над картофельным пирогом, решил, что можно немного вздремнуть: общий подъём через четыре часа. И лишь после — всё остальное.

***

Мария лежала в спальне за закрытой дверью, вдали от большой шумной семьи, и всё ещё размышляла над прошедшими днями. Никита очень изменился под влиянием Сна. Внешне это незаметно, но он стал другим. Вчерашняя прогулка с ним никак не выходила из головы. Раз за разом прокручивала в голове случившееся, и всё ещё не могла поверить в это. Он плакал. Впервые за всё это время она увидела, что он плачет. Там, у реки, он обнял её за плечи, прижался к ней и тихо-тихо дышал, сдавленно всхлипывая, пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции. А она держала его в своих объятиях, гладила его иссохшие длинные волосы, смотрела в пустые печальные глаза и успокаивала. Девушка чувствовала страх своего друга. Он боялся за себя, переживал за неё и своего младшего брата. Он испугался, что Мария начнёт ревновать к новому другу и оставит его. Что решит, раз у него появился человек, который всегда рядом, куда больше разделяет его интересы и куда более приятен в общении — она уйдёт. Но он не хотел её терять. Он признался, что она нужна ему, что именно она и никто другой поддерживала его и была рядом всё это время, пока он жил сам. И ни за какие сокровища, ни за какие мечты он не откажется от дружбы с ней.

Она спрашивала себя, правильно ли поступила, что пошла на кладбище в поисках Сна. И нужно ли было просить его уйти. Тогда, вечером, она действовала на эмоциях и, скорее всего, слишком поторопилась с выводами. Да, он чужой, да, он странный. Но делает ли это его плохим? В конечном итоге, единственная его опасность — это непредсказуемость. Но сам по себе Сон едва ли желает кому-то зла. Вполне возможно он даже не осознаёт, что своими поступками делает больно другим. Или, что ещё хуже — его внезапные поступки диктуются каким-то внешним фактором, против какого он не в силах сопротивляться, и, понимая, к чему приведёт то или иное действие, он просто не может остановиться и сказать себе «нет». Но ни то, ни другое не отменяет того, что в итоге другие люди страдают. Пока Сон здесь, Никита счастлив. Но что будет с ним, когда этот человек исчезнет? Мария знать этих ответов не могла. И если Сон должен исчезнуть, то лучше бы он это сделал прежде, чем Никита к нему привяжется. При мыслях о том, что с её другом что-то случится, девушку пробирала дрожь. Но это был не страх, нет. Марию одолевал гнев. Никому и ни за что. Пока жива, она не позволит, чтобы он страдал. Ни при каких обстоятельствах, никакие оправдания не будут достаточно весомыми для того, чтобы ему было больно. Хотя, возможно, она себя накручивает, и на самом деле всё хорошо.

Ей очень хотелось верить в это. В мире слишком много зла, чтобы множить его. С другой стороны, если Сон живёт в Харькове, это даже хорошо. Это может помочь, когда ей и Никите понадобится искать себе ВУЗ. Он не похож на человека, который откажет в вписке хотя бы на первое время, заодно и по городу погулять можно будет. Она была там однажды, совсем немного в детстве и почти ничего толком не видела. А останавливаться в незнакомом месте всяко лучше у знакомых людей.

Девушка улыбнулась своим мыслям: пора бы внести прагматизм в разведённые сопли. Не всё же из пустого в порожнее переливать. Нужно ловить момент. И на концерты можно будет наконец попасть, и вообще — столько перспектив открывается. Лишь бы этот ключ подошёл к вратам.

«Среди нас нет врагов, — сказала себе Мария. — Есть просто неправильно понятые друзья. Моя же задача — следить за тем, чтобы никто из них не пострадал. Они подходят друг другу — пускай. Моя задача простая — буду рядом, если нужна. А нет — так не пропаду. Отсюда вырвемся, а там уж найдусь».