Она спустилась вниз, пришла в бар, и хозяйкагостиницы рассказала ей обо всем, что случилось минувшим вечером, — и про то,как была избрана жертва, и о том, что придумал священник. Говорила она безовсякой враждебности, и события, судя по всему, явно повернулись в пользуШанталь.

— Вот что я тебе скажу: когда-нибудь Вискос вполной мере поймет, что ты сделала для его жителей.

— Однако чужестранец должен показать золото, —сказала девушка.

— Ну разумеется. Он только что вышел изгостиницы с пустым рюкзаком.

Шанталь решила не ходить в лес, потому чтодорога туда шла мимо дома Берты, а ей было совестно смотреть старухе в глаза.Онавернулась домой и снова припомнила свой сон.

Накануне днем странный приснился ей сон —будто ангел вручает ей одиннадцать слитков золота и просит взять их себе.

Она отвечает ангелу — для этого надокого-нибудь убить. А он говорит — нет, совсем даже наоборот, слитки этидоказывают, что золота не существует.

Вот из-за этого сна она и попросила хозяйкугостиницы поговорить с чужестранцем — у нее родился план. Но поскольку всебитвы ее жизни оказывались проигранными, она сильно сомневалась, что сможетосуществить его.

Берта смотрела, как солнце садится заверхушками гор, когда вдруг заметила, что к ее дому приближаются священник и ещетрое мужчин. Она опечалилась по трем причинам — во-первых, стало ясно, что часее пробил; во-вторых, оттого, что муж так и не появился, чтобы утешить ее(может, боялся предстоящего, может, стыдился собственного своего бессилия); и,наконец, оттого, что скопленные ею деньги достанутся акционерам банка, вкотором хранились, ибо она уже не поспевала забрать их оттуда и устроить из нихкостер.

А обрадовалась она тому, что наконец-товстретит мужа, который в эту минуту прогуливается, наверное, с бабушкой сеньоритыПрим. И еще —тому, что последний день ее жизни выдался холодным, но ясным исолнечным: не каждому удается унести с собой в могилу такое славноевоспоминание.

Священник знаком велел своим спутникамподождать в сторонке, а сам приблизился к старухе.

— Добрый вечер. Видите, как велик Господь,если сотворил такую красоту, — сказала она, а про себя до бавила: «Вы уведетеменя, но здесь я оставлю всю вину мира».

— Вы не представляете себе, как прекрасен рай,— ответил священник, однако Берта поняла, что пущенная ею стрела попала в цельи священник теперь изо всех сил старается сохранить хладнокровие.

— Ваша правда, не представляю. Более того,вообще не уверена, что рай существует, а вы-то бывали там?

— Пока не доводилось. Зато я бывал в аду изнаю, как он ужасен, хоть со стороны кажется очень привлекательным. Бертапоняла, что он имеет в виду Вискос.

— Ошибаетесь, падре. Вы были в раю, только непоняли этого. Впрочем, так происходит с большинством людей — они даже в самыхблагодатных местах ищут страданий, потому что воображают, будто не заслуживаютсчастья.

— Сдается мне, что годы, проведенные здесь,умудрили вас.

— Много лет ко мне никто не приходил поговорить,а сейчас вот, как ни странно, все вдруг вспомнили о моем существовании.Представьте себе, падре, вчера вечером честь своим посещением мне оказалихозяйка гостиницы и супруга нашего мэра, сегодня меня навестил наш пастырь. Какэто понимать? Впору заважничать.

— У вас есть для этого все основания, —отвечал священник. — Важнее вас нет в Вискосе человека.

— Я что, наследство получила?

— Десять слитков золота. Многие поколениянаших земляков будут вам благодарны. Вполне возможно, вам памятник поставят.

— Я предпочитаю фонтан. Это не только красиво,но и утоляет жажду и смиряет тревогу.

— Хорошо. Будет вам фонтан. Обещаю. Бертарешила — пора перестать ломать комедию и переходить прямо к делу.

— Падре, я уже все знаю. Вы обрекли на смертьни в чем не повинную женщину, которая не может оказать вам сопротивления.Будьте вы прокляты! И вы, и этот город, и все его жители.

— Да, мы будем прокляты, — согласилсясвященник. — Больше двадцати лет я пытался благословить этот край, но никто неслышал моих призывов. Больше двадцати лет я пытался внедрить Добро в сердцалюдей — пытался, пока не понял, что Бог избрал меня своей левой рукой для того,чтобы я показал Зло, на которое они способны. Может быть, хотя бы сейчас ониустрашатся и обратятся. Берте захотелось расплакаться, но она сдержала себя.

— Золотые слова, жаль только — совершеннопустые. Всего лишь попытка объяснить жестокость и несправедливость.

— Я, не в пример всем прочим, делаю это неради денег. Я знаю, что золото чужестранца — проклято, как и наш край, и никомуне принесет счастья. Я делаю так потому, что Бог меня попросил об этом. Верней,не попросил, а, вняв моим молитвам, приказал.

«Зряшный спор», — подумала Берта. Священниктем временем сунул руку в карман и достал несколько облаток.

— Вы ничего даже не почувствуете, — сказал он.— Позвольте нам войти.

— Ни вы, и никто другой из Вискоса непереступит порог моего дома, пока я жива. Может быть, уже к исходу сегодняшнейночи эта дверь будет открыта, но сейчас — нет.

По знаку священника один из тех, ктосопровождал его, принес пластиковую бутылку.

— Примите эти таблетки. Вы на несколько часовпогрузитесь в сон, а проснетесь уже на небесах, рядом с вашим мужем.

— Я всегда рядом со своим мужем, а снотворноев жизни не принимала, хоть и страдаю бессонницей.

— Тем лучше — лекарство подействует почтимгновенно. Солнце уже зашло, и сумерки стремительно окутывали долину, церковь,город.

— А если я не стану принимать?

— Примете.

Берта посмотрела на спутников священника ипоняла, что он говорит правду. Она взяла таблетки, положила их в рот и запилаводой — целой бутылкой. Нет у воды ни вкуса, ни цвета, ни запаха, а тем неменее — ничего на свете нет важнее. В точности как — по крайней мере в этуминуту — никого нет важнее Берты.

Она снова оглядела горы, теперь уже скрытыетьмой. Увидела, как зажглась на небе первая звезда, и подумала, что прожилахорошую жизнь: родилась и умерла в любимом краю — что из того, что этот край еене любил? Истинная любовь взаимности не требует, а тот, кто желает получить засвою любовь награду, попусту теряет время.