– Ты, Джеймс, сидишь, как собака на сене, и ничего не хочешьрассказать!

– Но, моя дорогая! – запротестовал я. – Мне, право, нечегорассказать… о том, что тебя интересует.

– Вздор! – сказала Каролина. – Должен же ты знать хотьчто-нибудь интересное.

Я не ответил. Я был взволнован и ошеломлен. Мне приходилосьслышать о совершенном маджонге – пришедшем со сдачи, но я никогда не надеялсяполучить его. Теперь со скрытым торжеством я выложил свои кости и объявил:

– Как говорят в Шанхайском клубе – тинхо, совершенныймаджонг! – И я выложил тинхо на стол.

Глаза полковника полезли на лоб.

– Клянусь честью, – воскликнул он, – какая неслыханнаяудача! За всю жизнь ни разу не видел такого!

И тут, спровоцированный Каролиной и опьянев от торжества, яне выдержал:

– Хоть что-нибудь интересное? Ладно. А что вы скажете обобручальном кольце с датой и буквой Р?

Я пропускаю сцену, которая последовала за этими словами. Мнепришлось рассказать, как было найдено это сокровище и какая именно дата стоялавнутри.

– Тринадцатое марта, – сказала Каролина. – Ага! Ровно шестьмесяцев тому назад!

В конце концов из хаоса взволнованных догадок ипредположений возникли три теории.

Первая. Теория полковника Картера: Ральф тайно женился намисс Флоре. Первое и наиболее простое решение.

Вторая. Мисс Ганнет: Роджер Экройд был тайно женат на миссисФеррар.

Третья. Моей сестры: Роджер Экройд женился на мисс Рассел,своей экономке.

Четвертая супертеория была выдвинута Каролиной, когда мыложились спать.

– Помяни мое слово, – неожиданно сказала она. – ДжеффриРеймонд и Флора поженились.

– Но тогда была бы буква Д – Джеффри, а не Р.

– Необязательно! Иные девушки называют мужчин по фамилии, аты слышал, какие намеки делала мисс Ганнет насчет поведения Флоры.

Строго говоря, никаких намеков я не слышал, но промолчал изуважения к таланту Каролины читать между строк.

– А Гектор Блент? – рискнул я. – Уж если кто-нибудь…

– Чушь! Может, он и влюблен в нее, но, поверь, девушка невлюбится в человека, который ей в отцы годится, если рядом красивый секретарь.Может, она и поощряет майора, но пользуется им как ширмой. Девушки оченьковарны. Но одно ты запомни, Джеймс Шеппард: Флора Экройд равнодушна к Ральфу иникогда не была влюблена в него.

Я послушно запомнил.

На следующее утро до меня вдруг дошло, что под влияниемтинхо я был нескромен. Правда, Пуаро не просил меня молчать о находке кольца.Но, с другой стороны, насколько мне было известно, он сам об этом в«Папоротниках» никому не говорил. А теперь уже новость, как пожар,распространилась по всему поселку. Я чувствовал себя очень неловко и ждал упрековПуаро.

Похороны миссис Феррар и Роджера Экройда были назначены наодиннадцать утра. Это была печальная и торжественная церемония. Все обитатели«Папоротников» присутствовали на ней.

По окончании церемонии Пуаро взял меня под руку и предложилпроводить его до дома. Его угрюмый вид напугал меня. Я подумал, что моянескромность дошла до его ушей, но вскоре выяснилось, что мысли у него занятысовсем иным.

– Послушайте, – сказал он. – Мы должны действовать. С вашейпомощью я собираюсь допросить одного свидетеля и нагнать на него такого страху,что вся правда выйдет наружу.

– О ком вы говорите? – спросил я в крайнем удивлении.

– О Паркере! Я пригласил его к себе домой к двенадцатичасам.

– Вы думаете, что это он шантажировал миссис Феррар?

– Либо это, либо…

– Либо что? – спросил я после некоторой паузы.

– Мой друг, я скажу вам только одно: надеюсь, это был он.

Его серьезность и что-то прятавшееся за ней заставили меняумолкнуть.

Когда мы пришли, Паркер уже ждал в гостиной.

– Здравствуйте, Паркер, – любезно поздоровался Пуаро сдворецким, который почтительно встал при его появлении. – Одну минуту! – Онстал снимать пальто.

– Позвольте мне, сэр. – Паркер кинулся помочь ему.

Пуаро одобрительно наблюдал, как он аккуратно складываетпальто и перчатки на стул у двери.

– Благодарю вас, любезный Паркер, – сказал он. – Садитесь. Ябуду говорить довольно долго. Как вы полагаете, зачем я пригласил вас сегодня?

– Мне думается, сэр, – Паркер сел, почтительно наклонилголову и кашлянул, – что вы желаете задать мне несколько вопросов о покойномхозяине… в приватном, так сказать, порядке.

– Prйcisйment, – просиял Пуаро. – Вы часто занималисьшантажом?

– Сэр! – Дворецкий вскочил.

– Не волнуйтесь так, и не к чему ломать комедию, изображаяиз себя безупречно честного человека, – хладнокровно сказал Пуаро.

– Сэр, я… никогда… никогда… не был…

– Так оскорблен! – подсказал Пуаро. – Но тогда, мойуважаемый Паркер, почему вы, как только услышали слово «шантаж», все времястремились подслушать, что говорилось в кабинете вашего покойного хозяина в тотвечер?

– Я… я не…

– У кого вы служили до мистера Экройда? – вдруг резкопрервал его Пуаро.

– У кого служил?

– Да, кто был вашим хозяином до мистера Экройда?

– Майор Эллерби, сэр…

– Вот именно – майор Эллерби, – перебил его Пуаро. – Он былнаркоманом, не так ли? Вы путешествовали с ним. На Бермудских островах[36] оноказался замешанным в скандале. С убийством. Дело замяли, но вы знали о нем.Сколько заплатил вам майор Эллерби за молчание?

Паркер смотрел на Пуаро, разинув рот. Он был в полнойрастерянности. У него даже щеки обвисли.

– Как видите, я навел справки, – продолжал Пуаро ласково. –Вы получили тогда солидную сумму за свой шантаж, и майор Эллерби продолжал вамплатить до самой смерти. А теперь расскажите о вашей последней попытке.