* * *

В отличие от Насти Каменской следователь Татьяна Образцовалюбила заниматься экономическими преступлениями и делала это очень даженеплохо. А вот убийства она не любила. Но в преддверии ухода в дородовой отпускей нужно было «подчищать концы». Начальник сказал ей:

– Татьяна Григорьевна, постарайтесь довести до конца тедела, которые можно реально успеть завершить за оставшееся время. Остальноебудем передавать другим следователям. Не тратьте время на работу по тем делам,где сроки пока не жмут, завершайте то, что не терпит отлагательства. Вернувшисьв свой кабинет, который она делила еще с двумя следователями, Татьяна досталареестр и стала выбирать из списка уголовные дела, отмечая карандашом те, покоторым все сроки или уже прошли, или вот-вот истекут. К этому моменту у нее впроизводстве находилось восемнадцать уголовных дел разной степени сложности:восемь квартирных краж, три разбоя, четыре невероятно ловких мошенничества,одно изнасилование и два убийства. Из этих восемнадцати дел в первую очередьследовало заняться тремя. Разбойное нападение на отделение сбербанка висело наТатьяне уже Бог знает сколько месяцев, вернее, Татьяна приняла дело в январе,когда переехала из Петербурга в Москву и перешла на работу в одно из окружныхуправлений внутренних дел. А до этого нападением на сбербанк больше полугодазанимался другой следователь. Сроки по делу дважды продлевали, но процессрасследования с места не сдвигался, и никаких перспектив закончить его втечение ближайшего месяца Татьяна не видела. Полистав до смешного убогое дело,она со вздохом отложила его в сторону, понимая, что материалы придетсяпередавать третьему следователю и при этом выслушать от начальства все, чтопричитается. Ладно, не в первый и не в последний раз.

Теперь мошенничество. Эта папка, в отличие от предыдущей,была пухлой, мошенники оказались ребятами разворотливыми и успели «нагреть»почти тридцать человек и около десятка организаций, пока их не поймали. Внастоящий момент шесть членов преступной группы находились под стражей, но делуникак не удавалось придать законченный вид и составить обвинительноезаключение, потому что, как обычно в таких случаях, возникали сложности спотерпевшими. Почти все они были не москвичами, и их розыск и допрос требовалимного времени. Люди не сидели на месте, они разъезжали по всей стране, выезжализа границу на отдых или по делам, отказывались давать показания, потом все-такидавали их, но путались, ошибались, лгали, отказывались от сказанного. Нужнобыло проводить очные ставки и опознания, а время шло, шло… Такие дела Татьяналюбила и, когда удавалось благополучно дотащить их до суда, счастливо вздыхала,шла в магазин и покупала себе какую-нибудь милую женскую глупость вроде зажимадля шейного платка или очередного лака для ногтей.

И, наконец, убийство. Почти двухмесячной давности.Материалов в папке немало, а толку – чуть. И двухмесячный срок близится кконцу, нужно либо выносить постановление и приостанавливать дело «в связи снеустановлением лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности»,либо получать разрешение на продление срока предварительного следствия.Приостанавливать дела следователь Образцова терпеть не могла. И хотя в этом небыло ничего особенного и никого за этого сильно не ругали, для нее самой каждоеприостановленное дело превращалось в маленькую трагедию. Приостановить дело длянее означало публично расписаться в полной беспомощности, в том, что она большеничего придумать не может, что она исчерпала ресурсы своего интеллекта ифантазии. Ей каждый раз казалось, что кто-нибудь, начальник, например, илипрокурор по надзору за следствием, или просто коллега-следователь посмотритдело и тут же найдет массу «проколов» и «дырок», придумает новые, лежащие наповерхности версии, которые Татьяна не додумалась выдвинуть и проверить,обнаружит несостыковки в показаниях, уцепившись за которые можно было вытянутьнеобходимую информацию, но которые Татьяна проглядела.

Суть же состояла в следующем. Труп молодой женщины по имениИнна Пашкова был обнаружен в ее собственной квартире. Проживала Пашкова одна, итело обнаружила милиция, когда взломали дверь по заявлению соседей о том, чтоИнны давно не видно, а из квартиры исходит подозрительный неприятный запах. Нателе погибшей были множественные следы истязаний и пыток, она умерла от потерикрови.

Выяснилось, что Инна Пашкова занималась «снятием сглаза,порчи, восстановлением супружеских отношений и потенции». Во всяком случае,именно так гласили регулярно помещаемые ею в газетах рекламные объявления.Поэтому первое, чем занялись оперативники и следователь, была отработка всехклиентов Пашковой, более известной под именем Инесса. Предполагаемые мотивы –ограбление, месть, психопатологическая мотивация. Версия убийства в ходеограбления была более чем правдоподобной, Инесса была дамой небедной, о чемнедвусмысленно свидетельствовала обстановка ее квартиры. Месть могла иметьместо со стороны клиента (или клиентки), которому Пашкова не помогла, хотя идавала твердые гарантии, и денег взяла много. Что касается психопатологии, то иэто вполне могло иметь место, ибо клиентура Инессы состояла из людей, которыене могли справиться со своими проблемами и искали помощи от потусторонних сил.Стало быть, в эти силы искренне верили. А отсюда и до патологии недалеко.

Самые большие трудности возникли с версией об ограблении,поскольку Пашкова, как уже говорилось, проживала одна, и никто точно не могсказать, какие у нее были ценности и где она их хранила. Близких подруг у неене обнаружилось. Соседи, правда, утверждали, что у нее бывал приятнойнаружности мужчина лет около сорока, и предполагали, что это ее любовник, нокто он такой – никто не знал. Образ жизни Инесса вела замкнутый, в гости к себесоседей не звала и к ним не ходила. Да они и побаивались ее, называли междусобой колдуньей и ничего хорошего от такого соседства не ждали.

Тот факт, что личность этого «любовника» так и осталасьневыясненной, породил еще одну версию: Пашкову убил именно он, то ли изревности, то ли еще по каким причинам. Но искать его было нужно. Хотя как этоделать – совершенно непонятно, имени его не смог назвать ни один человек изчисла знакомых или родственников Инессы. И не потому, что она как-то особеннотщательно это имя скрывала, а просто потому, что вообще была скрытной по натуреи все давно к этому привыкли.

– Что вы хотите, – заявила на допросе старшая сестраПашковой, – она же колдунья. Она должна быть окружена тайной, завесойзагадочности, иначе ей никто не поверит. Инка с самого детства увлекалась этоймурой. Мы с родителями специально уговорили ее в медицинский институтпоступать, надеялись, что чистая наука у нее всю дурь из головы выбьет, а онадиплом получила и сказала: «Я теперь знаю намного больше. И чем больше я узнаю,тем тверже верю в непознанное». Мы на нее рукой махнули, пусть живет как знает.Она в последние два года у нас и не бывала почти, приезжала только родителей сднем рождения поздравлять. Забежит на полчаса, поцелует, подарок принесет иубежит. Мы на нее не обижались, даже радовались в глубине души, что она небывает у нас. Перед соседями стыдно, все знают, чем Инка занимается, смеютсянад ней. Да и быть в ее обществе, скажу я вам, мало приятного. Вся из себямрачная, всегда в темном, на веках черные тени, говорит медленно, даже неговорит, а вещает. Колдунью из себя строит.