Вышла первая девушка. Участницы выходили, следуя алфавитномупорядку фамилий, и близнецам выпало замыкать шествие – по первой букве ихфамилии Уокер. До Вероники и Вирджинии должны были выйти сорок восемь девушек.

Дебютантки выходили поочередно, одни – заметно волнуясь,другие – уверенно, кто с улыбкой, кто с серьезным выражением лица. Они были какангелы в своих белых венках. У одних платья были восхитительные, у других –довольно строгие, в пол. Здесь были толстушки и худышки, красавицы и простушки,но каждая выглядела как принцесса, когда под руку с кавалером появлялась подаркой с букетом в руках.

Ведущий объявлял имя девушки и ее сопровождающего. Онизамирали на сцене, все аплодировали, братья и сестры, родственники свистели ивыкрикивали приветственные возгласы, после чего девушки приседали в реверансе,степенно спускались со сцены и через строй юношей из академии проходили в зал.

Что-то во всей этой церемонии было завораживающее. Подобноепроисходило уже не одну сотню лет, и казалось невероятным, что эта традиция внеизменном виде сохранилась до наших дней. Только в отличие от своих бабушек ипрабабушек девушки уже не искали себе женихов на этих балах. Сегодня ихпредставляли обществу, они были окружены вниманием родных и друзей, и этотволшебный вечер должен был запомниться им навсегда.

Впереди их ждет взрослая жизнь. У одних все будет получатьсябез особых усилий и трудов, другим придется упорно работать. Но сегодня, в этотособенный день, все было подчинено одному – показать, что их любят, гордятсяими и желают только добра. Девушки выходили одна за другой, и каждую встречалидружные аплодисменты.

И вот настал момент, когда Олимпия и все за ее столомзахлопали Веронике, а затем и Вирджинии. От былого упрямства бунтарки неосталось и следа. Она была преисполнена уверенности в себе и гордости, на губахиграла соблазнительная улыбка, а плечи были элегантно прикрыты палантином.Вероника размеренным шагом спустилась по ступеням, прошла под скрещеннымисаблями и прошествовала через весь зал к тому месту, где стояли остальныедевушки.

Затем появились Вирджиния и Чарли. Олимпия в который раззалюбовалась сыном – Чарли у нее просто красавец! Вирджиния со смущеннойулыбкой изобразила реверанс, а Чарли нежно пожал ей руку и повел в зал.

Потом дебютантки со своими спутниками совершили круг почетапо залу, выстроились в одну линию, снова присели в реверансе. Далее следовалпервый танец с отцами.

Чонси на удивление легко поднялся и твердым шагом направилсяк Вирджинии. Олимпия пошепталась с Гарри. Тот помедлил несколько секунд, потомвстал и пошел танцевать с Вероникой. Чонси было покосился на него, но потомкивнул. Словно сговорившись, два отца протанцевали полтанца, после чегообменялись партнершами.

Это был самый незабываемый момент – и для Олимпии, и дляФриды, и для Гарри, а больше всего, конечно, для главных участниц торжества.Олимпия была счастлива в эту минуту – мужчина, который начисто отрицал все, чтоолицетворял собой этот бал, танцевал с ее дочерьми в их торжественный день. Акогда танец закончился, ее не меньше удивил бывший муж – он дружески пожалГарри руку. Произошло важное событие не только для дочерей, но и для взрослых –две семьи наконец признали свое родство.

После этого Чонси вернулся к их столу и пригласил на танецОлимпию.

– Никак не могу отойти от шока после этойтатуировки, – признался он и впервые за весь вечер улыбнулся. На какой-томиг ей вспомнился тот парень, которого она когда-то любила. Это были их общиедети, и сегодня у них общий праздник, о котором они еще долго будут вспоминать.Олимпия засмеялась.

– Я тоже. Я, как увидела, чуть в обморок не упала.Думаю, наши дети еще долго будут нас удивлять, причем не всегда это будутприятные сюрпризы. Все равно мы с тобой счастливые родители, Чонси. Дети у насзамечательные!

– Да, – согласился он, не раздумывая, –замечательные.

Олимпия оглянулась – Вероника танцевала с братом, Вирджиния– в объятиях Стива, не далее как вчера разбившего ей сердце. Он что-то ейговорил, она смеялась, и у Олимпии невольно мелькнула мысль, уж не изменил лисвоего решения этот ловелас, ослепленный красотой девушки в этот чудесныйвечер. Она на это очень надеялась. Ее девочки должны быть сегодня счастливы. Импредстоит всю ночь веселиться в кругу друзей, и домой они вернутся толькоутром.

Обе дочери по окончании танца подошли к матери и сказали,что очень ее любят и счастливы участвовать в этом дивном празднике. Особенноблагодарила Вероника, и все трое прослезились. Олимпия поняла, что ее стараниябыли не напрасны.

После отъезда Чонси с женой и других гостей Олимпия с Гарританцевали еще. Фрида сидела в своем инвалидном кресле и наслаждалась музыкой,глядя на танцующие пары. В двенадцать еще раз все, кто остался, подошли кстолам с закусками, после чего продолжили веселье чуть ли не до трех часовночи.

Фрида заявила, что, если бы не перелом и гипс, она и саматанцевала бы до утра. По ее словам, это был самый чудесный вечер в ее жизни.Гарри обнял и мать, и жену – он был доволен, что его мать радуется жизни,невзирая на свое состояние. И какая же молодец его жена, которая подариламатери этот праздник!

Чарли поехал развлекаться с сестрами, а перед уходом подошелпопрощаться со старшими. Молодежь отправлялась в какой-то ночной клуб – никомуне хотелось расставаться в эту волшебную ночь.

Прощаясь, Чарли шепнул матери:

– Мам, спасибо тебе еще раз. Я тебя люблю.

– Я тебя тоже, мой дорогой.

Она улыбнулась сыну. В этот вечер они стали еще ближе другдругу.

Подошли еще раз и девочки. Даже Вероника честно призналась,что получила огромное удовольствие. То же сказал и Гарри, когда они отправилисьдомой.

– Олли, я замечательно провел время! – проговорилон, с нежностью глядя на жену.

Для каждого сегодняшний вечер стал выходом в свет, хотя и насвой лад. А больше всех, наверное, для Гарри. Он неожиданно для себя обнаружил,что в разнообразии жизни нет ничего предосудительного, а узкий подход ктрадициям – не всегда самый правильный.

Садясь в лимузин, Фрида вся светилась от удовольствия. Вот ив ее жизни случился сказочный бал. А Олимпия была ее доброй феей! Гарриже, вопреки его желанию, превратился в прекрасного принца.

Вернувшись домой, они расположились на кухне. Фрида не сталаснимать свое выходное платье, а Гарри лишь ослабил галстук. Они сели за стол ипринялись перебирать все события прошедшего вечера.

– Где это Фелиция такое платье отыскала? Хоть бычуточку прикрыла свои прелести, – со смехом произнес Гарри.

– Но для Чонси она – идеальная жена, не то что ябыла. – Олимпия говорила абсолютно искренне. – А знаешь, мне кажется,Вероника, сама того не ведая, своей дурацкой татуировкой растопила ледотчуждения. Тоже мне, мадам Баттерфляй! Может, и мне тоже сделать?