резиной или чем там обложена переливная дорожка. Аля вспомнила про феномен полуденного ужаса, иллюстрация этого явления была сейчас у нее перед глазами, поддайся, пусти – и задохнешься от ужаса и тревоги. Но нет, Аля не собиралась этого делать. Она помчалась к дому, шагнула через стеклянные двери, пробралась сквозь задернутые на этот раз шторы и выдохнула в прохладе холла.

На шлепанцах остался песок. Аля сняла их, взяла в руки и взбежала по лестнице безмолвного дома. В комнате она обнаружила на столе чашку и кувшинчик с компотом. Жадно выпила одну чашку, другую и только на второй распознала вкус груш и слив. Прислушалась к тишине дома – та волновала и призывала. Потрогала розы в вазе, сейчас они пахли сильнее. Потом выглянула в коридор, ступила босиком на ковровую дорожку. Кроме их с Духовым комнаты, в этом крыле оказалось еще три. Аля осторожно повернула ручки одной, второй, третьей – заперты. Одну из них, судя по упавшей рядом блестящей красно-белой обертке от киндер-сюрприза, занимал Алеша.

Между правым и левым крылом была расположена гостиная, тут стояли два книжных шкафа, диван, кресла. В аквариуме в мини-джунглях плавали яркие рыбки. На потолке замер огромный вентилятор. Аля нашла выключатель, нажала и длинные лопасти ожили, заурчали, закрутились, превратившись в полупрозрачные крылья летающего на месте насекомого. Из гостиной был выход на балкон, расположенный над входными дверями. Но туда, где жара продолжала плющить и искажать реальность, не хотелось. Аля подошла к книжным шкафам. Романов тут не оказалось. Книги по философии, психологии; биографии, мемуары, альбомы по искусству. Часть книг была на английском и немецком. Было и несколько томиков стихов, Аля раскрыла наугад один из них.

Где ты, опора моя?

Мой посох из крепкого тута

Осенний ветер сломал.

Поставила назад. Потом рассмотрит книги внимательнее. Пока никого нет, лучше исследовать дом. Осторожно ступая, она направилась в левое крыло. Здесь было всего три двери. Одна оказалась приоткрыта – внутри полумрак, двуспальная кровать, светлые волосы и тонкая рука свесились. Полинка. Простыня зеленым шелковым платьем обернулась вокруг тела девушки, обнажив белые незагорелые плечи. Одежда валялась на полу. Там же, на полу, стояла ваза с цветами. От цветов тянуло застоявшимся запашком. Комната была такого же размера, как та, в которой жили Аля и Духов, но обставлена по-другому. Кроме кровати, тут был большой туалетный столик, заваленный баночками и тюбиками, коробочками, пузырьками и бутылочками. Над столиком мерцало в полумраке огромное зеркало, в котором отражался шкаф, невидимый из коридора. Аля осторожно прикрыла дверь, та бесшумно соединилась с косяком.

– Эй, кто там! – донесся вопль изнутри. – Открой дверь! Сто раз просила не трогать!

Аля поспешно вернула дверь в первоначальное положение, заглянула в комнату:

– Прости, я не знала…

В ответ послышалось невнятное бормотание, потом вдруг четкое:

– И смузи к пяти сделай! И чтоб в этот раз без саха… – Остаток слова съела тишина.

Аля вернулась к себе, взяла сухое полотенце, сходила в душ, смыла остатки песка. После душа улеглась в кровать, раскрыла Мураками. Песок, попавший на пляже меж страниц, высыпался на грудь. Вот ведь! – смахнула его. Пробежала по нескольким строчкам, зевнула – смаривало так, что сопротивляться не было сил. Ну и ладно, отчего бы не поспать. Сон перенес ее в лес. Мать шла рядом, в платье, которое было сегодня на Римме и Рите. Аля крепко держала мать за руку. В лесу темнело. И чем темнее делалось, тем сильнее боялась Аля матери, чье дыхание становилось все шумнее, а шаги – тяжелее. Ни за что Аля не взглянет ей в лицо. Ни за что. Подол, руки, грудь, шея, подбородок – нет, нет! Не смотри! Просыпайся! Деревья зашумели, забормотали что-то в рифму. Что это, стихи, что ли? Аля открыла глаза – на пороге в солнечном свете стояла Рита и читала с бумажки. Басовито, старательно, ставя каждое слово под ударение:

И руку она возложила на двери резные,

Летучих мышей оскверненные пакостным роем,

Где надпись на черном граните во Славу Тамана

Древнее была, чем селения Ао-Сафаи.

И дважды она отходила (тут Рита потеряла строчку, нашла), и дважды рыдала,

И пала она на порог, и навек попрощалась

С любимым своим женихом, что был Воином Знатным,

С отцом попрощалась и с черным быком своим Тором,

Со всею роднею. – Да, дважды она отступала

Пред храмовой дверью, что страх леденящий внушала…

Это продолжается сон? В комнате напекло, было жарко. На затылке, под коленями и в локтевых ямках кожа вспотела. Надо задернуть шторы. Аля закрыла глаза и увидела Риту плывущей на детском круге в море. Или это Римма? Изображение не фокусировалось, расплывалось, едва начав очерчиваться. Рита или Римма уплывала в море все дальше. Круг уже превратился в красный мячик, и вот тот уже быстро летел откуда-то издалека, Аля попробовала увернуться, но не успела – мячик больно влетел ей в голову. Духов рядом засмеялся. Аля возмущенно повернулась к нему, чтобы сказать что-то очень обидное, но того уже не было – исчез. Аля снова шла по лесу, но на этот раз одна, и листва веяла на нее прохладой.

Она проснулась и увидела, что краски за окном смягчились. По постельному белью шарили узоры-тени. Работал вентилятор на потолке. Кто-то включил его. Макар? Аля вспомнила, что видела Риту в комнате. Та читала стихи. Нет, этого, конечно, быть не могло, это Але приснилось. Но в комнате кто-то побывал, пока она спала: на стуле была развешена вычищенная и выглаженная рыжая юбка и невероятно белая, какой Аля никогда ее не видела, рубашка. Это Римма, конечно. Надо спуститься и поблагодарить ее.

Деревья, газон и клумба вернули себе первоначальные цвета, которые с каждой минутой становились все жирнее, насыщеннее. Над бассейном появилась тень, кое-где прорываемая градинками света. Полинка плескалась в воде, плавала на какой-то надутой большой разноцветной сосиске. Сваливалась с нее, вскрикивала и снова забиралась. Выглядела совсем ребенком, несмотря на откровенный розовый купальник, состоявший из трех крошечных треугольников, соединенных веревочками.

– Привет! – крикнула Полинка.

Аля махнула рукой в знак приветствия.

– Залезай, водичка теплая совсем.

– Я уже накупалась сегодня.

После плавания в море мышцы до сих пор приятно ныли. Полинка вылезла из воды и преградила Але путь.

– Я Полинка.

Аля хотела сказать, что они уже знакомились раза три, но какой в этом толк? Полинка не запоминала ненужных ей людей.