Ближе к вечеру Илиот проснулся, – как раз к тому моменту, когда явились Стражи Веры и забрали Альберта и Илиота в свои комнаты. Чуть позже принесли ужин.

Неторопливо поедая безвкусную серую жижу, Руксус посмотрел в то окно, откуда открывался вид на город. Обычно в это время Кардена уже медленно погружалась в сон, но сейчас над ней витали густые струи дыма, виднелись пожары, следы разрушений. Мальчик на ментальном уровне остро ощущал витавший над городом липкий смрад из человеческой ненависти, злобы и искренней боли. Там, в его родном городе, сейчас одни злорадствовали, другие страдали и умирали.

–О чем задумался, друг?

Руксус отвернулся от окна и заметил, что Каме внимательно на него смотрит. Небольшая миска лежала на безжизненных ногах мальчика.

–Да так, ни о чем…

–Врешь же, – улыбнулся Каме. – По лицу твоему вижу.

Руксус смущенно вернул улыбку, отправил в рот ещё одну порцию безвкусной жижи, после чего сказал:

–Да вот думаю, как там моя семья. Мама, брат…

–Об отце не задумываешься?

–Он от меня прилюдно отказался, – резко ответил Руксус. – Мне незачем за него переживать.

Каме подъехал к другу чуть ближе.

–А ты не думал, что он сделал так для того, чтобы спасти остальных? Твою маму и младшего брата.

–Думал. Со мной на эту тему уже говорили.

–Да? И кто же?–Верховная настоятельница.

Каме с ещё большим интересом уставился на друга. Руксус поспешил с объяснениями:

–Она меня спасла из лап инквизитора. Поручилась за меня. И пока мы сюда ехали, сказала, что отец пожертвовал мной, чтобы спасти остальных, или как-то так. Я не помню уже точно...ибо был напуган и ошеломлён.

–Понимаю. Однако не сочти за дерзость, Руксус…но я всё же согласен с леди Валерикой.

Руксус с недоумевающим раздражением посмотрел на Каме.

–Ну, а как же ты? Разве ты не ненавидишь отца за то, что он тебя без всяких раздумий выдал?

Каме на какие-то мгновения задумался.

–Я прекрасно понимаю его выбор. Как твой отец пожертвовал ради оставшейся семьи, так и мой принес меня в жертву во имя сохранения чистоты нашего рода. От нас, аристократов, как правило ждут более рьяного следования Закону. К тому же, когда мой дар начал проявляться, я всё понял сам. Понял, что обречен, и даже знатное имя моего рода меня не спасёт.

–А как это было, Каме?

Мальчик со скромностью слабо улыбнулся.

–Да всё просто. Какое-то время я подсознательно всё-таки прятал свои способности, но меня выдал один из придворных псайкеров. Один молодой астропат, если быть точнее. Насколько я знаю, отец его потом даже наградил. Собственно, утром следующего дня меня уже привезли сюда. С тех пор никого из своей семьи я не видел. Ни разу.

Руксус не знал, что можно сказать в такой ситуации, однако Каме продолжил с всё той же мягкой улыбкой:

–Честно говоря, как ты думаешь сейчас о своей семье, так и я думаю, как там моя родная тётка.

По взгляду Руксуса Каме увидел, что тот ничего не понимает.

–Всё простой, мой друг. Леди Виена Илентрайт – мэр города Кардена и старшая сестра моей родной матери.

Руксус тихонько присвистнул.

–А твоя семья далеко забралась, дружище.

–Сложно отрицать. Правда вот уже несколько лет это меня совсем не касается. Ну, давай, доедай. От того, что ты будешь голодать, твоим родным легче не станет. Ты кстати, наверное, слышал, – завтра занятия возобновятся. Странно, правда? Пока там пылает наш город, мы здесь продолжим учиться…

Утром следующего дня защитников центра Кардены ожидала неприятнейшая новость: разграбив склады с оружием и боеприпасами, мятежники раздобыли себе лазганы. Конечно, почти никто не умел из них стрелять, но в том одно из преимуществ лазерных винтовок: они достаточно неприхотливы, и не требуют каких-то особых навыков.Однако боевой дух в рядах восставших оставлял желать лучшего. Несмотря на заполученные лазганы, многим всё равно не прельщалось идти на решающие штурм. Все понимали: теперь, когда они вооружены, арбитры и бойцы ПСС их жалеть не станут. Многие, безусловно, погибнут, но мало кто был готов действительно отдавать жизнь за идеи епарха Клавдиана. Именно поэтому со штурмом медлили, собираясь с силами и подбадривая оставшихся. Ни то, ни другое особым успехом не увенчалось.

Дело мятежников можно было считать окончательно проигранным тогда, когда к полудню, когда солнце пребывало в зените, над Карденой появились челноки с символом Адепта Сорроритас на бортах. Завидев воздушные транспортники, похожие на могучих белых птиц, многие бунтовщики мгновенно растеряли все остатки боевого духа и бросали с таким трудом доставшееся оружие. Лидеры восстания тщетно пытались удержать беглецов, и даже прямые выстрелы в спины удирающих дезертиров не сильно изменили ситуацию. Честности ради, даже самые фанатичные приспешники епарха поняли, что дело их проиграно. Прибытие Дочерей Императора ясно говорило о том, что преподобный Михаил не разделил идей Клавдиана, а без его поддержки всё их движение обречено на провал.Челноки окружили город словно стая хищных птиц, и совершили плавную высадку в разных частях Кардены. С глухим шипением открылись створки и на мятежную землю ступили святые сёстры битвы.Поступь их оказалась неумолима, и ведомые праведным гневом, они практически нигде не встречали сопротивления. Люди либо убегали заранее, едва услышав их приближение, либо бросали оружие и со слезами на глазах молили о прощении. Ни тех ни других воительницы Церкви не трогали, предоставляя их судьбы в руки арбитров.Однако кое-где близкие приспешники Клавдиана вместе с такими же фанатиками все же осмеливались давать последний отчаянный бой. Ими руководил не страх, но яростное отрицание факта своего неминуемого поражения.Возле одного из жилых домов небольшой отряд сестёр обстреляли из соседнего здания. Основная часть лазерных лучей прошла мимо, лишь некоторые немного задели доспехи святых воительниц. Умело и быстро перегруппировавшись, воины Церкви быстро поняли, откуда по ним ведется огонь. Предводительница отряда языком жестов дала необходимые приказы, которые так же безмолвно исполнились.

Отряд разделился на три группы. Первая отвлекала на себя огонь мятежников, пока две другие обходили по флангам. Бунтующие слишком поздно заметили и поняли манёвр своего грозного противника. Подобравшись поближе, вторая группа закидала окна гранатами, после чего в дело пошли огнемёты. Едва струи огня улеглись, третья группа пошла на штурм. Раненные, умирающие и просто перепуганные