– Ну что же, Джонни... – сказал он после короткогораздумья. – Как моряк моряку, я просто обязан помочь... – его лицостало жестким, а глаза – чужими. – Учтите только вот что... Терпеть не могу,когда меня подставляют. Если Ройс мертв, если вы его... я непременно наведуполицию на ваш след. Видит бог, терпеть этого не могу, но если обнаружится, чтоон мертв, получится, что вы меня обманули...

– Он живехонек, – сказал Мазур. – И скоро придет всебя.

– Ну что ж, посмотрим... У вас есть деньги?

– Ни цента.

– Жаль, вы ведь могли прихватить...

– Я торопился убраться оттуда.

– Тоже верно... Значит, он так и валяется в незапертомномере?

– Ну да.

– Прямо-таки приключенческий роман... Ладно. Хотя моя доверчивостьиногда и подводила, буду настолько глуп, что попытаюсь вам поверить,Джонни... – он непринужденным движением опустил портсигар в карман ипостучал кулаком в стену.

Почти сразу же, словно джинн из бутылки, появился безусыйюнец в чистых джинсах и белой рубашке на выпуск. Дон Мигель принялся что-то емуговорить, внушительно и неторопливо, кивнул на Мазура, покачал указательнымпальцем. Юнец закивал со всем возможным почтением.

– Пойдете с Пепито, – распорядился дон Мигель. – Вотель, где останавливаются водители большегрузов. У меня есть в том отелекое-какие связи... Большегрузы возят оборудование и прочую ерунду нанефтепромыслы из портов, обратно, как правило, идут порожняком. Попутчиков ониобычно не берут, но Пепито все уладит... Думаю, вам лучше всего будетнаправиться прямиком в Чакон и устроиться на первый же корабль... ведьдокументы, как я понимаю, у вас в порядке? Вот и отлично, всего наилучшего,Джонни. От души надеюсь, что вы меня не обманули...

– Спасибо.

– Не стоит благодарностей. Мы, моряки, должны держаться другза друга...

Он встал, полагая разговор конченным. Мазур тоже так полагали потому быстренько вышел вслед за проворным юнцом. На душе было тоскливо,кошки скребли.

Вот так. Можно поносить скотину Бобби последними словами, нонеобходимо признать, что его женушка отнюдь не была невинной овечкой, имуженек, по сути, ее попросту опередил. А если вспомнить то, что произошлооднажды на другом конце света, в жарких песках Эль-Бахлака, то судитьМазур и неимел права, если быть честным с самим собой, не имел он права судить БоббиРойса, какой бы тот ни был сволочью...

Мазур уважал профессионализм во всем, понятно, кроме самыхпредосудительных его проявлений вроде каннибализма, педофилии или торговли наркотиками.Поэтому он с искренним уважением наблюдал, как Донни, с невероятной ловкостьюманеврируя исполинской машиной на крохотном асфальтированном пятачке, загоняетгрузовик в узенькое, под габариты машины, пространство, обозначенное двумяжелтыми полосами (краска кое-где изрядно стерлась).

Впрочем, машиной это чудовище назвать язык не поворачивался– даже с отцепленной грузовой платформой тяжелый грузовик, или, как в этомполушарии говорили, трак, выглядел устрашающе, словно бронтозавр среди табункахамелеонов.

Двигатель умолк, и настала оглушительная тишина. Выдернувключ и заботливо упрятав его поглубже в карман, Донни проворчал:

– Ну, все, десантируемся...

Мазур распахнул дверцу со своей стороны и спрыгнул с высотыв добрых полтора метра, забросил сумку на плечо, качнул пару раз корпусом,разминая мышцы. Огляделся. Асфальтированная площадка, вся изрисованная желтымиполосами и огороженная символическим заборчиком из тронутой ржавчинойпроволочной сетки, была обширной, не менее футбольного поля, но грузовиков тутстояло всего с полдюжины.

– Просвети темного, – сказал Мазур, когда Донни, звучнозахлопнув дверцу, обошел машину со стороны капота и встал рядом с ним. –Здесь же чертова уйма места, а боксы ненумерованные... Что же ты в этот уголокзатискивался?

Донни, бородатый крепыш в клетчатой рубашке, пожал плечами свидом чуточку сконфуженным:

– Чистой воды суеверие, знаешь ли. Встал тут как-то первыйраз год назад, в аккурат напротив в-о-он того приметного деревца – и дела вгороде пошли просто прекрасно. Девка попалась приятная, маршрут, каквыяснилось, неплохой. Так и пошло...

– Понятно, – сказал Мазур. – Ничего, я и самсуеверный – дальше некуда. Моряк все-таки... Ну, и что дальше?

– А чем тут еще можно заниматься на ночь глядя? –сказал Донни с ухарским огоньком в глазах. – Пойдем в город, остановимся вотеле, который по совместительству еще и бордель, снимем девочек. И отель, идевочки – все недорогое, но качественное... Что ты встал?

– Денег нет, – сказал Мазур. – И продать нечего.

– Да ладно, – недолго думая, сказал Донни. – Всеравно я Мигелю должен примерно столько, что как раз хватит тебе на номер идевочку. Так даже лучше – не отдавать монету этому толстому прохвосту, аудружить нормальному парню...

– Ну, если так...

– Пошли.

Они миновали будочку, где восседал сонный абориген в некоемподобии униформы и огромнейшей кобурой на поясе, вышли со стоянки и повернулиналево, где от асфальтированного шоссе отходила узенькая, однако утоптанная до каменнойтвердости тропинка – сразу ясно, старательно проложенная сотнями и сотнямиспешивших к ночным городским удовольствиям шоферюг. Тропинка, почти прямая,пролегала меж пальмами, а совсем неподалеку, в полукилометре, уже начиналсягород Сеговитате – не какое-то там захолустье, как выяснилось, а центрпровинции, пусть и не самой богатой и обширной в стране. Областной центр,переводя на отечественные мерки. Там уже вспыхивали вереницами уличные фонари,загорались огни – вот-вот должна была сорватьсятемнота.

Мазур подумал, что день сегодняшний начался предельноскверно и закончится неведомо как – но вот все, что располагалось всередине меж скверной и неизвестностью, прошло, в общем, нормально. Вьюнош поимени Пепито привел его на стоянку большегрузов и сдал с рук на руки этомусамому Донни, оказавшемуся англоязычным канадцем, подавшимся сюда за длиннойденьгой лет несколько назад. О чем-то загадочно пошептался, кивнул Мазуру иушел. Донни принял свалившегося, как снег на голову, попутчика не с распростертымиобъятиями, но и не враждебно, попросту отнесся к Мазуру как к неизбежномусюрпризу Судьбы, выступавшему на сей раз в облике странствующего австралийскогоморехода.

Впрочем, это только через часок езды выяснилось, кто откуда.Поначалу Донни, проявляя некоторый такт, ничуть не стремился завязать беседу снавязанным ему спутником (как и Мазур на его месте, черт его ведает, попутчика,может, ему языком трепать категорически не хочется), но потом как-тоналадилось. Трепались на темы самые нейтральные – вроде девок, спиртного иухваток полиции в разных странах (впрочем, последнюю тему Донни затрагивалскупо, опять-таки не зная, что там за душой у соседа по кабине).