– Милый, мне временами хочется тебя охолостить, – сбезмятежным выражением лица тихонечко сказала Бриджит. – Ты уже две минутыглаз не сводишь с той шлюшки, у которой в прорезе пупок открыт для всеобщегообозрения...

– Да ну, глупости какие, – спохватился Мазур, который ив самом деле надолго задумался, а вовсе не таращился на какой-то там пупок, экуневидаль. – Задумался, вот и все... Между прочим, о делах, которые насобоих касаются.

– Да? А мне показалось...

– Дорогая, – усмехнулся Мазур. – У тебя что, естьзаконные права ревновать?

Бриджит надула губки:

– Ну, во-первых, если ты пялишься на здешних потаскушек,значит, недоволен мною. А для меня это, согласись, унизительно – по-моему, тыполучаешь все, что захочешь, по первому классу и по полной программе. Аво-вторых... Ты знаешь, я начинаю думать наперед. В конце концов, мне и вШтатах может оказаться нелишним умный и решительный парень, доказавший на делесвои качества...

– Очень мило, – сказал Мазур. – Это что,предложение руки и сердца?

– Не гони лошадей, Джонни, – очаровательно улыбнуласьэксплуататорша, любовница и соучастница в одном личике. – Пока что речьидет, как выразился бы мой деловой муженек, о пролонгации контракта нанеопределенный срок. Нет, серьезно, крепкое надежное плечо мне в Штатах непомешает после.

– А как же поверенный? Он не переживет...

– Да пошел он к черту, – безмятежно сказалаБриджит. – Канцелярская крыса с вялыми мозгами и еще более вялымотростком... Оба получили, что хотели, так что – аминь... – ее лицо сталонепритворно серьезным, – Джонни, у нас мало времени...

Мазур нагнулся к ней, с непринужденной улыбкой погладил пощеке и тихо спросил:

– Я что, составил плохой план?

– План хорош, слов нет, – задумчиво протянулаБриджит. – Но пора бы его и в жизнь претворять...

– А вот это уже не от меня зависит... – пожал плечамиМазур.

Он и в самом деле придумал неплохой план, который приреальном претворении его в жизнь и в самом деле имел все шансы на успех. Воттолько местом действия предусмотрительно избрал Чакон, один из двух крупныхпортовых городов, где мог оказаться спасительный корабль, мирное грузовоесудно, быть может, вовсе не обязательно советское, а может, и не грузовое, апассажирское... Старательно и ненавязчиво внушал Бриджит, что именно в портовомгороде такие штучки проходят в лучшем виде: специфика места, милая, в любомкрупном порту обитают во множестве безжалостные и решительные уголовнички,которых в большинстве случаев полиция так и не находит – и на которых, приизвестной оборотистости совсем нетрудно списатьлюбое гнусное деяние...

Он старался не зря, в конце концов Бриджит согласилась сэтим именно планом, внеся свои дополнения – в общем, толковые и полезные.Потом, на другой день они проработали все детали, превратив необработанныйалмаз в искрящийся гранями бриллиант. Даже жаль было чуточку, что стольвеликолепно продуманный план так и останется теоретической фантазией – но чтоделать, не убивать же всерьез этого алкаша ради ста тысяч долларов и теплогоместечка при очаровательной вдове в Штатах? Пусть живет, придурок, не ведая,кому обязан жизнью. Мазур, как легко догадаться, умолчал об одной-единственнойдеталюшке, сводившей на нет весь сложный и коварный замысел – что в одинпрекрасный миг он, оказавшись в Чаконе, попросту свернет за угол, не прощаясьпредварительно с южной красавицей – и в каком-то смысле растворится ввоздухе окончательно и бесповоротно, потому что австралиец Джонни сзубодробительной фамилией перестанет существовать навсегда. Не впервые в разныхчастях света подобные странники вдруг окончательно и бесповоротно исчезали безследа – когда Мазур добирался до цели...

Самое смешное, что время работало на него благодаряизбранной Бобби Ройсом разновидности отдыха. Строительный магнат все эти двадня безвылазно провел в номере, общаясь со своими стеклянными подружками,категорически отказываясь и осматривать достопримечательности города, ипускаться в дальнюю дорогу. Свои взгляды на сей счет он выразил Мазуру соспартанской прямотой: «Она тебя наняла, парень? Вот и таскай ее по этимдолбанным туристским достопримечательностям, если ног не жалко...» Он и сейчас,с утра, предался прежним развлечениям, так что парочка будущих убийц могла безвсяких помех составлять коварные планы...

– Это уж не от меня зависит, – повторил Мазур.

– Сама знаю. Пора как-то вытаскивать его в путь-дорогу...

– Мне это сделать как-то не с руки, – сказал Мазур сдолжной степенью озабоченности. – Я для него никто, а вот тебе икарты в руки...

– Нервничаешь? – усмехнулась она.

– А ты – нет?

– Еще как, – серьезно сказала Бриджит. – Мне досих пор как-то не приходилось всерьез строить такиепланы...

– Может, передумаешь?

– Иди ты, Джонни! – сказала она с напряженным,решительным лицом, выпрямившись, сузив глаза. – У меня никогда больше,быть может, не окажется такого шанса... Ладно, я пошла. Попытаюсь что-нибудьпредпринять. Не уходи никуда, я его буду уговаривать выехать не позднееполудня...

– Ага.

Она поднялась и направилась к выходу раскованной походкойманекенщицы, в ореоле восхищенно-жадных взглядов белоснежных плейбоев местногорозлива. Дождавшись, когда она пересечет улицу и скроется в парадной двериотеля, Мазур поднялся и неторопливой походочкой двинулся в дальний угол, гдестояла застекленная телефонная кабина, охваченный некоторым волнением. Туда полагалосьзвонить исключительно в нечетные дни недели, в строго определенные часы.Сегодня как раз была среда, и время соответствовало.

Он заранее обменял на монеты нужного достоинства своискудные капиталы – и расспросил предупредительного портье, как тут звонят помеждугородному. Лишь бы только на другом конце провода обнаружилась родная душа– мало ли что могло произойти...

Мазур старательно скормил автомату двенадцать крупныхникелевых монет – даже больше, чем полагалось – набрал две цифры, услышалгудок, набрал еще четыре, услышал гудок уже другого тона, накрутил номер,сидевший у него в тренированной памяти, как гвоздь в доске.

Длинные гудки – один, два, три...

Наконец трубку подняли. Послышался сухой, деловитый мужскойголос, протараторивший что-то по-испански.

– Простите, мы можем говорить по-английски? – спросилМазур, чувствуя, что сердце у него постукивает чаще обычного.

– Да, разумеется, – столь же сухо и деловито произнеснеизвестный собеседник по-английски. – Контора фирмы «Моралес и сыновья»,посреднические услуги...

– Это Джонни, – сказал Мазур. – Я был у вастретьего, и вы обещали подыскать мне работу в течение двух – четырех суток, вкрайнем случае шести...