— Итак, проверим еще раз, все ли вы мне сообщили. Первые —как бы это сказать? — странности начали происходить, как я понимаю, месяца дваназад, так?

— Около того, — кивнула девушка. — Я стала слышать иногдашепот, а иногда совершенно отчетливый голос, который повторял одно и то же.

— А именно?

— «Верни чужое! Верни то, что ты украла!» Я каждый развключала свет и убеждалась, что в комнате никого нет. В конце концов я такиздергалась, что даже попросила Клейтон, мамину служанку, переночевать в моейкомнате на диванчике.

— Но голос все равно услышали?

— Да, и что меня больше всего смутило — Клейтон его неслышала.

Мистер Саттертуэйт задумался.

— А как он звучал в тот раз — громко или тихо?

— Совсем тихо, еле слышно, — сказала Марджери. — ЕслиКлейтон спала, она, конечно, могла его и не услышать. Она посоветовала мнеобратиться к врачу.

Девушка горько усмехнулась.

— Но со вчерашнего вечера даже Клейтон мне верит, —продолжала она.

— А что случилось вчера вечером?

— Я как раз и собираюсь рассказать — об этом я еще никому неговорила. Вчера мы ездили с друзьями на охоту, пришлось много передвигатьсяверхом. Я страшно устала и очень плохо спала. Мне снился кошмарный сон, будто япадаю на какую-то железную ограду, и острие этой ограды вонзается мне в горло…Проснувшись, я поняла, что так и есть — в шею мне сбоку упирается что-тоострое, и кто-то шепчет: «Верни, верни, что украла! Или смерть!..»

— Я закричала и попыталась схватить того, кто шептал, —продолжала Марджери, — но нашарила около себя только пустоту. На крик изсоседней комнаты прибежала Клейтон. Так вот, она сказала, что в темноте что-тометнулось мимо нее из комнаты. Она не поняла, что это было, но уверяет, что, вовсяком случае, не человек.

Мистер Саттертуэйт в задумчивости глядел на девушку. Да, онанесомненно пережила сильное потрясение. На шее с левой стороны он заметилмаленький квадратик пластыря. Поймав его взгляд, она кивнула:

— Как видите, это не игра воображения.

— Скажите… Нет ли у вас.., скажем, тайного недоброжелателя?— произнес мистер Саттертуэйт.

— Что вы, какие недоброжелатели! — поморщилась Марджери.

— Кто гостил у вас в последние два месяца?

— Вас, вероятно, интересуют постоянные гости, а не те, ктозаезжал в Эбботс-Мид только на выходные? В таком случае могу сказать, что всеэто время у меня жила Марсия Кин — она моя лучшая подруга и, кстати, отличнаянаездница. И еще частенько наведывался мой кузен Роли Вэйсаур.

Мистер Саттертуэйт кивнул и изъявил желание встретиться сКлейтон, служанкой леди Стренли.

— Наверное, она у вас давно? — предположил он.

— С незапамятных времен, — подтвердила Марджери. — Онаприслуживала маме и тете Беатрисе, еще когда они были девочками. Наверное,поэтому мама ее и держит, хотя для себя она давно уже завела другую служанку,француженку. Клейтон только шьет и периодически выполняет кое-какую пустячнуюработу по дому.

Она отвела его наверх, и вскоре служанка Клейтон предсталаперед ними. Это была худая высокая старуха, с аккуратным пробором в седыхволосах — воплощение добропорядочности.

— Нет, сэр, — заявила она в ответ на расспросы мистераСаттертуэйта. — Ни разу до сих пор не слышала, чтобы в доме водилисьпривидения. По правде сказать, до вчерашнего дня я вообще думала, что все этофантазии мисс Марджери. Но вчера в темноте мимо меня действительно что-топроскользнуло. И знаете, сэр, это было что угодно. Но не человек!.. И потом —эта рана на шее… Не сама же она ее себе нанесла!

«Действительно, — подумал про себя мистер Саттертуэйт, несама ли она ее себе нанесла?» Ему вспомнилось, что девушки, с виду не менеенормальные и уравновешенные, чем Марджери Гейл, вытворяют порой самыеневообразимые вещи.

— Бедняжка! — сказала Клейтон. — Но ничего, скоро заживет!..Это не то, что у меня.

Она показала шрам у себя на лбу.

— Уж сорок лет минуло, а до сих пор не проходит.

— Это у нее после гибели «Уралии», — пояснила Марджери. — Еетогда балка ударила по голове — так, Клейтон?

— Да, мисс.

— А что вы сами об этом думаете, Клейтон? — спросил мистерСаттертуэйт. — Почему, по-вашему, мисс Марджери вдруг подверглась нападению?

— Мне не хотелось бы говорить, сэр.

Такой ответ для вышколенной служанки был вполнеестественным, однако мистер Саттертуэйт не отступал.

— Так что же вы все-таки думаете, Клейтон? — настойчивоповторил он.

— Я думаю, сэр, что когда-то в этом доме было совершенокакое-то страшное злодеяние, и, пока с ним не будет покончено, покоя не жди.

Все это она произнесла на полном серьезе, строго, почтисурово глядя на мистера Саттертуэйта выцветшими голубыми глазами.

Разочарованный мистер Саттертуэйт спустился вниз. Клейтон,как и все кругом, явно считала, что в результате совершенного некогда зла вдоме завелось привидение. Такое объяснение мистера Саттертуэйта никоим образомне устраивало. Ведь все странности начали происходить лишь в последние двамесяца — кстати, с того самого времени, как в доме обосновались Марсия Кин иРоли Вэйсаур… Хорошо бы узнать об этих двоих поподробнее. Может, все это просторозыгрыш, шутка? Он с сомнением покачал головой. Это была бы слишком ужнедобрая шутка.

Принесли почту, и Марджери занялась письмами.

— Нет! — воскликнула она вдруг. — Моя мать простоневозможная женщина! Вот, почитайте! — И она протянула мистеру Саттертуэйтулисток.

Послание оказалось вполне в духе леди Стренли.

«Дорогая Марджери! — писала она. — Я ужасно рада, что рядомс тобой оказался милейший мистер Саттертуэйт. Он такой умница, он знаком случшими специалистами по всяким там привидениям. Вот пусть они теперь какследует во всем разберутся! Не сомневаюсь, что в их обществе ты чудеснопроведешь время, жаль, что я не смогу приехать: я больна. В этих отелях такскверно готовят! Врачи говорят, что у меня пищевое отравление. И правда,несколько дней я чувствовала себя совсем плохо. Спасибо тебе, милая, за шоколадныеконфеты — хотя, по моему разумению, присылать в Канны конфеты — затеядовольно-таки нелепая. Право, здесь прекрасный выбор кондитерских изделий!

Пока, милая! Сражайся там с нашими фамильными призраками ине скучай! Бимбо говорит, что я уже играю в теннис гораздо лучше. Море любви!