Целую, Барбара».

— Хочет, чтобы я непременно называла ее Барбарой, —вздохнула Марджери. — По-моему, это просто глупо. Мистер Саттертуэйт улыбнулся:неудивительно, что консервативные взгляды Марджери Гейл иногда очень докучаютее матери. Однако в письме его заинтересовала одна деталь, на которую девушкаявно не обратила внимания.

— Вы что, посылали ей коробку конфет? — спросил он.

— Ничего я ей не посылала! — Марджери пожала плечами. — Это,наверное, кто-то другой.

Мистер Саттертуэйт посерьезнел. Странное совпадение: кто-топрисылает леди Стренли коробку конфет, и у нее тут же случается пищевоеотравление. Сама она, по-видимому, никакой связи между первым и вторым неусматривает. А существует ли она, эта связь? Мистер Саттертуэйт склонен былсчитать, что существует.

Из гостиной вышла высокая темноволосая девушка — Марсия Кин,как ее представили мистеру Саттертуэйту. Она непринужденно улыбнуласьмаленькому человечку.

— Вы, говорят, приехали ловить новое эбботс-мидскоепривидение? — нарочито растягивая слова, спросила она. — Бедная Марджери! Мывсе тут над нею немного подтруниваем… О, вот и Роли приехал!

К крыльцу подкатил автомобиль, из него чуть не на ходувыскочил высокий белокурый юноша с порывистой мальчишеской повадкою.

— Привет, Марджери! — с порога крикнул он. — Привет, Марсия!Принимайте пополнение! — В залу вместе с ним входили две женщины. В одной изних мистер Саттертуэйт узнал миссис Кэйсон, о которой только что шла речь.

— Марджери, дорогая, умоляю вас меня простить! — с милейшейулыбкой пропела гостья. — Мистер Вэйсаур обещал, что вы не будете сердиться. Ивообще, это он надоумил меня прихватить с собой миссис Ллойд. Знакомьтесь —миссис Ллойд! — провозгласила она, махнув рукой в сторону спутницы. — МиссисЛлойд — самый сильный медиум на свете!

Миссис Ллойд без ложной скромности поклонилась и сцепилаперед собой пальцы. Это была ярко накрашенная молодая особа довольно зауряднойнаружности, одетая немодно, зато с претензией. На шее у нее были бусы излунного камня, на пальцах сверкали кольца и перстни.

Марджери Гейл, насколько мог судить мистер Саттертуэйт, былаявно не в восторге от неожиданного вторжения. Она сердито поглядывала на РолиВэйсаура, но тот, как видно, и не думал смущаться.

— Наверное, ленч уже готов, — сказала Марджери.

— Вот и прекрасно! — воскликнула миссис Кэйсон. — Сразу жепосле ленча начнем сеанс! Да, у нас найдутся фрукты для миссис Ллойд? Передсеансом она предпочитает легкую пищу.

Все перешли в столовую. За ленчем миссис Ллойд съела яблокои два банана, на редкие замечания хозяйки отвечала вежливо, но несколькоодносложно, а под конец ленча вдруг откинула голову и принялась принюхиваться.

— В доме что-то неладно. Я это чувствую!

— Она совершенно неподражаема, правда? — с умилениемпроворковала миссис Кэйсон.

— Да, пожалуй, — суховато подтвердил мистер Саттертуэйт.

Для проведения сеанса выбрали библиотеку. Хозяйкасогласилась с явной неохотой, по-видимому, только ради гостей, не скрывавшихпредвкушения удовольствия.

Подготовительную часть взяла на себя миссис Кэйсон, которая,по-видимому, знала это дело до тонкости и чувствовала себя как рыба в воде.Стулья были сдвинуты в кружок, окна занавешены, и, наконец, миссис Ллойдобъявила, что готова.

— Нас шестеро, — оглядевшись, сообщила она. — Это никуда негодится! Должно быть нечетное число, лучше всего семь. Мои самые удачные сеансыпроходили в кругу из семи участников.

— Можно позвать кого-нибудь из слуг, — поднимаясь, предложилРоли. — Попробую откопать дворецкого.

— Лучше Клейтон, — сказала Марджери. Мистер Саттертуэйтзаметил, что по красивому лицу юноши пробежала тень раздражения.

— Почему обязательно Клейтон? — проворчал он.

— Не любишь ты Клейтон, — упрекнула его Марджери. Роли пожалплечами.

— Это она меня не любит. Просто на дух не переносит. — Онвыдержал паузу, но Марджери осталась непреклонна. — Ну хорошо, зовите Клейтон,— сдался он.

Вскоре все уселись в кружок.

Некоторое время тишину нарушало лишь обычное покашливание дапоскрипывание стульев. Потом раздался какой-то стук и, наконец, голос индейцачероки, через которого миссис Ллойд сообщалась с миром духов.

— Краснокожий брат хочет говорить дамы и господа добрыйвечер. Кто-то здесь очень должен передать сообщение для молодая леди. Дальшекраснокожий брат молчать. Говорить дух.

Последовала пауза, потом другой, женский голос тихо спросил:

— Марджери здесь?

Отвечать взялся Роли Вэйсаур.

— Да, здесь.

— Это Беатриса.

— Беатриса? Какая Беатриса?

В ответ, к досаде собравшихся, снова раздался голос индейцачероки:

— Краснокожий брат хочет говорить. Наша жизнь здесь светлыйи прекрасный. Мы все много работать. Нужен помогать всем, который еще не здесь.

Снова молчание, и опять тихий женский голос:

— Говорит Беатриса.

— Какая Беатриса?

— Беатриса Баррон.

Мистер Саттертуэйт, волнуясь, подался вперед.

— Беатриса Баррон? Та, что погибла во время крушения«Уралии»?

— Да, я помню «Уралию». Я должна что-то сообщить вам, всемувашему дому. Верните то, что вам не принадлежит!

— Но я не понимаю, — беспомощно сказала Марджери. — ТетяБеатриса, это правда вы?

— Да, это я, твоя тетя.

— Разумеется, это она, — набросилась на Марджери миссисКэйсон. — Что за неуместная подозрительность? Духи этого не любят.

А мистеру Саттертуэйту вдруг пришло на ум, что это оченьлегко проверить. Дрожащим от волнения голосом он спросил:

— А вы помните мистера Пербенутти?

В ответ незамедлительно раздался смех.

— Конечно, помню! Бедный Перевернутти!

Мистер Саттертуэйт ошарашенно молчал. Все сходится! Однажды,больше сорока лет назад, он случайно повстречал сестер Баррон на морскомкурорте. И один их общий знакомый, молодой итальянец, по фамилии Пербенутти,как-то вышел на лодке в море, но не справился с веслами и перевернулся.Беатриса Баррон в шутку окрестила его «мистером Перевернутти». Этот эпизод врядли мог быть известен кому-либо из присутствующих, кроме мистера Саттертуэйта.