Она обернулась к мистеру Вайзу.

— Еще бы не помнить, — буркнул мистер Вайз.

— У него дома нашли пустой футляр, — продолжала актриса. — Ипотом, он как раз тогда был на мели — и вдруг на следующий день у него, откудани возьмись, появилась приличная сумма, которую он внес в свой банк. Онобъяснил это тем, что якобы его друг удачно поставил за него на скачках — нодруга этого так и не нашли. Насчет футляра он сказал, что, вероятно, прихватилего по рассеянности. Вот уж, по-моему, совершенно бездарное объяснение — можнобыло бы придумать что-нибудь похитроумнее… Мне пришлось давать показания насуде, мои портреты печатались во всех газетах. Рекламный агент уверял меня, чтовсе прекрасно, что лучшей рекламы вообще не придумаешь — но я бы предпочла свойопал!

И она грустно покачала головой.

— Может, попробуешь консервированных ананасов? — спросилмистер Джадд.

Мисс Нанн просияла.

— Где они?

— Я их только что тебе передал.

Мисс Нанн посмотрела на столе, пошарила у себя за спиной, нонашла лишь серую шелковую сумочку. Тогда она нетерпеливо подняла с пола большуюлиловую сумку, тоже из шелка, и, к удовольствию любознательного мистераСаттертуэйта, начала методично выкладывать на стол ее содержимое.

На свет появились: пудреница, губная помада, футлярчик длядрагоценностей, моток шерсти, еще одна пудреница, два носовых платка, баночкашоколадного крема, нож с эмалевой ручкой для разрезания бумаги, маленькаятемно-коричневая деревянная шкатулочка, пять писем, грецкий орех, лоскутокрозового крепдешина, обрывок ленты и недоеденный круассан. Последними явилиськонсервированные ананасы.

— Эврика, — тихонько пробормотал мистер Саттертуэйт.

— Что вы сказали?

— Ничего, — торопливо ответил мистер Саттертуэйт. — Какойкрасивый нож!

— Да, мне он тоже нравится. Мне его кто-то подарил — непомню кто.

— А это индийская шкатулка, — заметил мистер Томлинсон. —Хитроумная штучка, да?

— Тоже чей-то подарок, — сказала мисс Нанн. — Она у меня ужедавно. Она все время стояла на туалетном столике в моей уборной… Впрочем, что вней красивого?

Шкатулка, выточенная из темного дерева, открывалась сбоку. Асверху помещались две деревянные пластинки, свободно вращающиеся в обе стороны.

— Красивого, может, и мало, — усмехнулся мистер Томлинсон. —Зато, ей-богу, вы ничего подобного не видывали!

Заволновавшись, мистер Саттертуэйт подался вперед.

— Скажите, а почему вы назвали ее хитроумной? — спросил он.

— А что, разве не так? — Судья обернулся к мисс Нанн. Танепонимающе смотрела на него.

— Полагаю, не стоит всем демонстрировать этот фокус, да?

Мисс Нанн все еще не понимала.

— Какой фокус? — спросил мистер Джадд.

— Боже правый, неужто не знаете?

Судья обвел глазами озадаченные лица.

— Подумать только! Ну-ка дайте мне ее на минутку!.. Спасибо.

Он открыл шкатулку.

— Так. Теперь мне нужно что-нибудь не очень большое, чтоможно в нее положить. Вот, кусочек сыру подойдет. Прекрасно! Кладем его внутрь,закрываем…

Он немного повертел шкатулку в руках.

— Теперь смотрим…

Он снова открыл шкатулку. Она была пуста.

— Вот эта да! — ахнул мистер Джадд. — Как вы это сделали?

— Очень просто. Надо перевернуть шкатулку вверх днем, левуюпластину развернуть на сто восемьдесят градусов, а правую установить по центру.А теперь, чтобы сыр появился снова, надо вращать в противоположную сторону —правую пластину на сто восемьдесят градусов, левую по центру, и все это, держашкатулку вверх дном. И тогда — оп ля!..

Шкатулка открылась — и над столом пролетел вздох изумления.С сыром было все в порядке, он лежал в шкатулке — но рядом с ним лежало что-тоеще — что-то круглое, переливающееся всеми цветами радуги.

Послышался волнующий звук чистейшего контральто:

— Мой опал!

Розина Нанн поднялась во весь рост, прижав руки к груди.

— Мой опал! Но как он там оказался?

Генри Джадд смущенно закашлялся.

— Гм-м, Рози, девочка моя, я, честно говоря, думаю, что ты самаего туда положила!

В этот момент кто-то встал в темноте из-за стола и ощупьювышел на улицу. Это была Найоми Карлтон-Смит. За ней вышел мистер Кин.

— Но… Когда я могла?.. Неужели…

Мистер Саттертуэйт наблюдал, как мучительно до нее доходилаистина. На это потребовалось минуты две, не меньше.

— Неужели в прошлом году, в театре?

— Ну, Рози, милая, — виноватым тоном говорил Генри. — У тебяведь действительно есть привычка всегда что-то вертеть в руках! Вспомни хотя бысегодняшнюю икру…

Мыслительный процесс мисс Нанн продолжался.

— Значит, я машинально сунула его в шкатулку?.. А потомслучайно ее перевернула, и тогда.., тогда… — До нее дошло наконец. — Но ведьтогда выходит, что Алек Джерард ни в чем не виноват… О! — Душераздирающийвозглас разнесся по всей зале. — Какой ужас!

— Ну что ж, — сказал мистер Вайз. — Можно еще все исправить.

— Да, но ведь он уже год как в тюрьме!..

Неожиданно она резко повернулась к герцогине и спросила:

— Кто эта девушка, которая только что вышла отсюда?

— Мисс Карлтон-Смит, она была помолвлена с мистеромДжерардом, — сказала герцогиня. — Она очень тяжело пережила эту историю.

Мистер Саттертуэйт незаметно выскользнул за дверь.

Снег перестал. Найоми сидела на низкой каменной оградке. Вруке она держала альбом для зарисовок, рядом лежали цветные мелки. Тут же стоялмистер Кин.

Она протянула альбом мистеру Саттертуэйту — и он увиделнезаконченный, но, несомненно, талантливый рисунок: в вихре кружащихся снежинок— фигура человека.

— Как хорошо, — сказал мистер Саттертуэйт.

Мистер Кин взглянул на небо.

— Буря кончилась, — сказал он. — Дорога, наверное, все ещескользкая, но, думаю ничего неожиданного быть не должно?