На людях она запретила к себе подходить, чтобы не вызывать вопросов у горожан. Те не приветствовали дружбу с жительницами дома на Бонс Стрит.

– Как же вы быстро растете, чертёнки! – Марта взобралась к девушке на спину, а Виктория пыталась повиснуть на ее правой руке. – Тяжелые какие, а! Бенджи, чем ты их кормишь?

Дочери Бенджамина учились в маленькой городской школе к западу от города. Они с раннего детства полюбили читать и писать. Ведьма даже без всяких гаданий знала, что им было предначертано большое будущие. Они будут путешествовать по миру, узнают его от и до, заведут свои собственные семьи, а их отец и покойная мать будут гордится ими. Их большие и светлые глаза неудержимо искрились надеждой и стремлениями без всякой магии.

Невольно ведьма задумалась о себе самой. В голове пробежало померкшее с годами воспоминание, как она, будучи совсем маленькой девочкой, ночью сбежала в сад за ее домом и наблюдала за падающими звездами, которые, казалось, тянулись руками к земле, желая познать все прелести и невзгоды мира людского. Такой краткий миг откровения природы и всего сущего, но он подарил ей сияющую, как и сами звезды, надежду на то, что мир открыт перед ней и ждет ее.

Так и случилось. Роза много путешествовала, видела рождение и смерть, видела иной мир и этот во всех красках, видела радость и печаль. Не совсем ее жизнь стала такой, какой она себе ее представляла, но все же, она была по-своему спокойна в своей маленькой разношерстной семье.

Беззаботное утро прервал звук дребезжащего колокольчика, который оповещал о приходе посетителей.

– Я пойду, Бенджи.

Женщина, что вошла в пекарню, брезгливо обошла девушку со стороны и стала осматривать витрины с выпечкой.

– Приходи почаще, цветочек! – Бенджамин отдал ей корзинку с выпечкой, массивную коробку с тортом, и она вышла из лавки.

Жизнь вокруг уже играла всеми красками. Все горожане были при деле. Кто-то отчаянно несся куда-то, кто-то таскал тяжести от телег до прилавков и обратно, а кто-то беззаботно гулял, наслаждаясь утренней свежестью. Ведьма видела этот пейзаж каждый день, и он почти никогда не надоедал.

Была своя прелесть в этой вечной рутине.

Природа кружилась в легком вихре осени, сменив зеленые тона на желто-красные, словно хотела подражать цветам магии Агаты и Розы. Бесконечные леса напоминали золотые залы Версаля. Птицы почти умолкли и постепенно разлетались по теплым берегам. Скоро наступят суровые холода и жизнь в городе замедлится, станет вязкой.

Ее мысли о хорошей погоде оборвал громкий звон городского колокола, который оповещал о том, что люди должны собраться на главной площади.

Браво, Стентон. Свое слово держишь.

Ведьма прислонилась плечом к одному из фонарных столбов недалеко от маленького каменного пьедестала, на котором обычно делали важные объявления. Горожане быстро заполонили всю площадь и ждали, что скажет их констебль.

– Господа! Я собрал вас всех здесь, чтобы сообщить, что с этого дня и на протяжении семи дней будет введен комендантский час! После заката все без исключения должны будут разойтись по домам и не выходить до самого рассвета!

В чем дело? Снова? Что происходит? Мы не намерены это терпеть! Сколько можно? У меня работа! Гнать его в шею!

Так было каждый раз. Роза не помнила, когда люди относились к таким ограничениям разумно и спокойно. Они не понимали, что все это делается ради их же собственного блага. Ведьма всегда считала человеческий род недалекими, а порой даже до смешного глупыми.

– Прошу вас, успокойтесь, господа! Это все ради вашей безопасности! На улицах орудует преступник. И, кто знает, кто и когда станет его новой жертвой!

Хоть раз бы придумал что-нибудь новенькое. Роза в разочарованном жесте помотала головой в разные стороны.

– О чем вы, Джон? – какая-то женщина из толпы выкрикнула этот вопрос громче всех. – Кто-то умер?

– Сегодня утром мне сообщили, что пропал сын мистера и миссис Несбит – Альберт. Темноволосый юноша двадцати лет не вернулся вчера вечером домой, – констебль на несколько секунд замолчал, увидев вдалеке обеспокоенное лицо Розалинд. Та смогла лишь беззвучно произнести: «Я не знала». – Если кто-нибудь обладает хоть какой-то информацией, незамедлительно сообщите мне или другим моим подопечным. Спасибо. Все свободны!

Люди негодовали, но быстро успокоились и разошли по своим делам, приняв условия Стентона.

Альберт пропал? Но куда?

Девушка знала этого парня очень поверхностно. Он был одним из многочисленных ухажеров Агаты, которые без конца вертелись возле нее. Парнишка все время таскал ей цветы и безделушки, когда видел ее в городе. Но сестра практически всегда снисходительно остужала его страстные порывы.

Теперь в ее загадке добавилось новое условие. Теперь ей было абсолютно понятно, что надвигалось что-то очень нехорошее и надо было срочно что-то предпринять.

Обычно в Грейвтауне люди умирали по трем причинам. Либо их настигала естественная смерть, вроде болезней, убийства, несчастных случаев или старения. Либо их убивали сами ведьмы, если того требовала сделка или в целях защиты, ну или же человек узнал то, чего не должен был знать. Либо смерть наступала от рук кого-то постороннего, вроде нападения нечисти.

Розалинд знала, что никто из ведьм не убивал Альберта. В его смерти просто не было смысла. Он не был стар, не имел врагов, и не был смертельно болен, насколько ей было известно. Самой вероятной причиной его исчезновения могла стать именно некая темная сущность.

Роза уже хотела идти обратно домой и обдумать полученную информацию, как краем глаза она увидела группу молодых людей, во главе которой шел воинственный Лоренс. Они что-то яростно обсуждали и не заметили ее.

Некая хрупкая радость тронула молчаливое сердце ведьмы. Ей отрадно было видеть улыбку на его взрослом лице. Хоть она и не знала его нынешнего, но прекрасно помнила его детский азарт, восхищалась его чистой душой и поражалась ярым энтузиазмом. Неудивительно, что он вернулся сюда, чтобы разобраться с прошлым.

Она редко волновалась за людей, но Лоренс был исключением. Колдунья переживала, что его могут найти, боялась, что снова может не успеть, боялась, что он обо всем узнает.

…

– Дьявол, да храни Бенджамина! – восторженно пропела Розалинд, запихивая в рот очередную ватрушку.

– Смотри, не лопни! – Агата ворчала на нее из другого конца кухни. Роза не делилась едой. Лезть к ней в тарелку – табу. Сестры это уяснили почти сразу же, когда ведьма стала бить их по рукам, потому что те хотели что-то попробовать из ее тарелки. – Обжора!

– Завидуй молча, – с набитым ртом говорилось ей довольно тяжело.

– Что-то мне неспокойно, – снимая вторую пару очков, выдавила Селена. –