— Чутью?

— Да пошел ты, я ж не волк и не собака! И не Таргитай.Я — ученый, а ученый доверяет только фактам. Просто у меня бывали озарения, нои эти озарения

— лишь результат огромного кропотливого труда…

Мрак скривился, перебил:

— Ты хоть о чем?

Олег открыл рот, посмотрел непонимающе, засмеялся. Мракуловил неловкость в голосе, Олег пояснил:

— Однажды у меня было видение грядущей катастрофы.Ядерной! Поверишь ли, еще в девятом веке. Из каких фактов могло такоесложиться, ведь в те века даже о зачатках науки не подозревали, а я видел вотэтот телескоп, изуродованный ядерным взрывом!… И — мутантов, мутантов,умирающую бесплодную землю, радиоактивные бури, чудовищных насекомых… И все этобыло связано с двумя столкнувшимися волнами непримиримых религий: ислама икатолицизма.

Мрак вскинул брови:

— Католицизма?… Ах да, он тогда был молод и романтичен,я ж сам как-то в первом же крестовом походе… гм…

— По моим видениям выходило, что эти две религии,столкнувшись на просторах, где ныне Россия, вступят в вечную ожесточеннуювойну. Войну на истребление. Потом ядерная зима, ядерное лето… И — конец нетолько цивилизациям, но и вообще человечеству. Тогда я задумал создать третьюсилу как раз там, где они через триста-четыреста лет должны столкнуться!…Создал Киевскую Русь, укрепил, расширил… А когда началась экспансия ислама сВостока, а католицизма с Запада, именно Русь послужила буфером. Если честно,чуть-чуть было ее не стерли в порошок. Уже от нее остался только клочок… но занесколько столетии, что она продержалась, истекая кровью, за это время ислампотерял атакующую силу, католицизм убедился, что напрасно ломает зубы, каждыйотступил и принялся покорять более слабых соседей, а вот Русь…

Мрак заново оглядел исполинскую конструкцию радиотелескопа.Она казалась ажурной, воздушной, почти растворялась на фоне чистого синегонеба, но Мрак мог бы с точностью сказать, сколько сотен тысяч тоннвысокопрочного металла ушло на сам телескоп, сколько вбито в гору для приданияустойчивости.

— М-да, — протянул он.

— Не хотел бы увидеть это… опаленное взрывом.

Взлетели плечо в плечо, Мрак уверенно держался рядом.Экономя энергию, он не создавал силового пузыря… да и не умел, и встречныйветер бешено трепал его черные, как космос, волосы. Как две ракеты, пронеслисьсквозь белесую мглу облаков, там маленькое яркое солнце, нещадный блеск, авнизу то заснеженные поля, то кора старого дерева, то половцы перегоняют дань,полученную от хазар,

— два миллиона овец…

Мрак несся, как истребитель, красивый и обтекаемый, Олегполюбовался, приблизился так, чтобы силовой пузырь накрыл и Мрака, прокричал:

— Нехватка энергии — понятно… но как ни странно, нашосновной барьер — вот это! Помнишь, дети видят в облаках сказочные замки,драконов, страшные головы, снежные горы и всякое разное… Взрослея, мы видимтолько облака. А вот в космосе мы все еще дети.

— Мы ж еще не в космосе!

— Тем более. Еще не вышли в космос, а уже глючим.

— Это ты глючишь.

— А ты?

— А у меня просто… просто разыгрывается творческоевоображение!

Олег взглянул вверх, вздрогнул, сказал торопливо:

— Только сейчас кое-что проясняется насчет Таргитая…

— Что?

— Как он стал богом, почему стал…

— Ну-ну!

— Он ничего не страшился, помнишь?… Потому мог безстраха посмотреть на всё. Это первое, хоть и не самое важное. Или второе, какхочешь. Он всегда на весь мир смотрел, как мы считали, по-дурацки: мол, все насвете — это одно целое, и даже камни имеют душу, а мы, люди, со всем живым инеживым в родстве. Это он тогда по-дурацки пытался сообщить нам своеинтуитивное понимание мира, его атомарную структуру, все существующиевзаимосвязи между элементами. А тут, Мрак, главное — увидеть! Точнее, увидеть —и не испугаться.

— Почувствовать, — сказал Мрак. Видя, что Олегсразу не понял, повторил с нажимом:

— Ты же сам говорил: почувствовать — и не испугаться.Если только понять, то это остаться в сторонке, откуда будешь смотреть на мир,как на фотографию. А вот почувствовать… мы все-таки почувствовали, верно?

— Кое-кто, — ответил Олег.

— Кое-что. Немножко. Краешком.

Некоторое время неслись молча, потом Мрак указал вниз. Подвижению его руки даже снизились, в подробностях рассмотрели поле космодрома икрохотную космическую ракету.

Олег сказал грустно:

— А ведь уверены, что на ракетах полетят и на планеты,и к звездам…

— А почему нет? — насторожился Мрак.

— Только ракеты будут, понятно, помощнее.

— Когда освоили верховую езду, — ответилОлег, — то на Луну поднимались на крылатых конях. Македонский запрягорлов, Эдгар По отправил туда Ганса Пфаля на воздушном шаре… это тогда быласамая что ни есть новинка, а Жюль Верн отправил на Луну людей в пушечномснаряде…

А сейчас всеобщее помешательство на ракетах. Я еще понимаю —до Луны или Марса! Но даже до дальних планет уже будет туго, а за пределыСолнечной никакие ракеты не годятся…

Мрак, не отвечая, пристально рассматривал проплывающеедалеко внизу зеленое море. Олег увидел, как челюсти Мрака вдруг сжались. Взглядкоричневых глаз остановился на чем-то невидимом отсюда, но если Мрак увидел, тостыдно не увидеть ему, продвинутому в постижении себя мудрецу. Он перешел нателескопическое зрение и успел увидеть, как в том месте, куда вперил взглядМрак, рухнул в стремительном прыжке и вытянул лапы огромный молодой тигр.Устрашенная лань с беззвучным криком: «Спасите, напали!», умчалась, еще не веряв чудесное спасение.

— Как ты это делаешь? — спросил Олегзаинтересованно.

— Остронаправленный пучок магнитных лучей?… Сигнал насинапсы зверя?…

Мрак сказал раздраженно:

— Олег, я — Мрак! Понимаешь?

Олег подумал, еще подумал, признался честно:

— Не понимаю.

— Но хоть то, что я — Мрак, еще помнишь?

— Да вроде…

— Так на фига мне это знать, каким кривым словом этообзовут? Я увидел красивую дуру, за которой гонится этот мордоворот… ну изахотел помочь. Ей, не ему, дурень! Это же понятно. Все равно что спасти оленьюИрму. А как это удалось, мне по фигу. Но я знаю, что когда сделаю это усилие,то будет вот это, а когда сделаю вот так, то случится…

Олег попросил:

— Только ты с этим поосторожнее, Эдисон.

— Почему Эдисон?

— Тот тоже был только практик. Теории не признавал.