Из глубины донесся шорох, треск. Олег отпрянул. Снизувылетел, как выброшенная из бутылки шампанского пробка, Мрак. На руках у него вкрасивой позе невинной беспомощности лежала молодая девушка. Короткоподстриженные волосы, исхудавшая, с желтым лицом, в короткой маечке икоротеньких шортиках.

Олег сказал с интересом:

— Как ты великолепен! Мрак зло огрызнулся:

— У нее сломана нога… Ладно, пусть вывихнута. Но онауже с неделю не ела!

— Двое суток, — поправил Олег. Мрак сказал ещезлее:

— Ну и что? Надо было оставить ее там?

— Конечно, — сказал Олег.

— Позвонить в службу спасения можно и отсюда. А теперьчто будешь делать?

Мрак с неохотой опустил ее на землю, выбрав место с густойтравой. Разогнулся, ответил, пряча глаза:

— Вот теперь звони.

— Вот-вот, — сказал Олег злорадно, —расхотелось отнести прямо в больницу? А потом носить цветы, зависая в воздухепрямо перед окном двадцатого этажа?

— Да пошел ты, — ответил Мрак с сердцем.

— Что же, по-твоему, я должен был оставить ее там?

Олег развел руками.

— Мрак, я сам еще не знаю, что мы должны и что недолжны в этих случаях. Но… я чувствую здесь и некую сладкую ловушку.

Мрак сказал саркастически:

— Чувствуешь? Ты?

— Я. А ты с твоим волчьим инстинктом на опасность…разве еще не ощутил?

Мрак смолчал, вслушался, перевел взгляд на неподвижное лицодевушки.

— Уже вызвал?

— Да, сейчас выезжают. Я сказал, что им взять и чтосделать.

— А что сделать?

— Да пару инъекций, а потом неплохо бы выпороть. Есличто и было в этой заброшенной шахте, то давно без нее вытащили. Ну, пошлидальше?

Мрак с сожалением оглянулся на беспомощную девушку:

— Как-то неловко ее тут оставлять…

— За ней выслали вертолет, — успокоил Олег.

— Будут минут через десять. А я не чувствую вблизи никакихзверей, кроме белок. Мы уже в Европе, брат!… Здесь и белки — редкость.

Он присел, с силой оттолкнулся и взлетел в мощном прыжке взеленую крону. Там зашелестели листья. Мрак едва тоже не присел для могучеготолчка, но вовремя подумал, при чем тут эти приседания и жалкие отталкиваниязадними конечностями, что за дикость, тоже мне — мудрец, и красиво взлетел ввоздух, как стоял: выпрямившись, с гордо вскинутой головой.

Олег мощно рассекал атмосферу, ворвался в кучевые облака,пронесся на большой скорости, Мрак видел, как он оглянулся на это снежное поле,что удалялось под ноги, уже стало похожим на холмистую заснеженную равнину, авверху тонкий слой перистых облаков, пронзили и эти, солнечный свет и магнитноедыхание Солнца стали ощутимее.

Мрак закричал от восторга, Олег перешел в горизонтальныйполет, небо над ним стало темно-синим. Кое-где проступили особенно яркиезвезды. Мрак догнал, пошел рядом. Олег спросил ехидно:

— А если бы там был парень? Бросился бы спасать?

— Парень должен выкарабкиваться сам, — отрезалМрак.

— Не может, пошел на фиг! Природа для продления видаотбирает сильнейших. Меня, к примеру. А потеря каждой женщины невосполнима.

— Ого, — сказал Олег с уважением, — какзаговорил! Смотри, и ты, Мрак, станешь таким мудрым-мудрым…

Мрак содрогнулся:

— Не приведи боги!

Он дико взревел, заулюлюкал, ускорил полет, проламываяразреженный воздух с такой силой, что тот трещал и сгорал на поверхностисилового скафандра. Вскоре Мрак уже выглядел как хвостатая комета. Пара станцийраннего обнаружения явно отметит вхождение в атмосферу крупного болида, дажерассчитает траекторию и примерное место падения… но в указанном месте ничего нерухнет, так что в записях появится что-то о рассыпании в плотных слояхатмосферы.

Олег шел следом ровно, пробовал себя на разных режимах этогостранного, нет, уже не странного полета, смотрел во все стороны сперва впривычном диапазоне, только потихоньку расширял за инфракрасный и ультрафиолет,пробовал радиозрение, гамма-лучи…

В какой-то миг вся темная, словно ночью, поверхность землизаискрилась крохотными желтыми точками, размером с острие булавки. Он не сразусообразил, что его взору открылись все клады, закопанные на малой глубине.Кто-то закапывал золото «на черный день», кто-то собирал на большую покупку,разбойники в земле хранили награбленное, а викинги попросту так обогащалиродную землю, полагая, что она станет богаче, сильнее.

Он напряг зрение, и вся ночь внизу заблистала золотом.Теперь он видел все клады, на любой глубине, и даже золотые жилы. Увеличиваямасштаб, словно выдвигал перед глазами мощный бинокль, рассмотрел отдельныесамородки, вон там даже с конскую голову, а там длинная узкая жила песка, нодобротная жила, длинная, как будто анаконда в милю длиной вытянулась вдольреки, а хвост упрятала в лес…

Впереди Мрак довольно ухал, все наращивал скорость. Сколькоон помнит Мрака, для него главное — скорость. И на коня верхом сел первым он,потому что конь — это скорость…

Далеко внизу поверхность выглядела ровной, как расплавленныйвоск, но он перешел на телескопическое зрение, увидел ровную безжизненнуюпустыню. Барханы тянулись до самого горизонта, постепенно измельчаясь. Они достранности походили на обычные морские волны, и он сделал усилие, пустилвоображаемое время в сотни раз быстрее, едва не ахнул: оранжевые волны побежалибыстро, споро, настоящие морские волны, подгоняемые ветром…

Он поспешно вернулся в обычное время, сердце колотится так,как будто внезапно повис на одной руке над пропастью. А всего лишь смоделировалдвижение этих песков в масштабе сутки за минуту! Понятно, что быстро бегущаяморская волна покажется такой же медленной, как какая-нибудь бактерия, чей циклжизни — сутки. Не просто медленной, а что-то вроде застывшей липкой скалы!

Хотя, подумал он хмуро, так оно и есть. У каждого своя меркавещей. Вот Мраку хоть кол на голове теши, все равно останется неустрашимымгероем. Такому и на атомы смотреть — раз плюнуть.

Мрак, играючи, пошел вниз, еще и еще вниз, пока не пронессянад барханами, как низколетящая ракета, что прячется от радаров. Олег пошелследом, но повыше, видел, как ветер бросил Мраку в лицо горсточку мелкогопеска. Оборотень поморщился, а Олег буквально ощутил, как у Мрака на зубахпротивно заскрипело. Ага, привычно хотел выплюнуть, но — посмотрел нанеумолимого Олега, заставил себя проглотить, прислушался к ощущениям. Ага,сразу же выделились кислоты, расщепили, сожрали. Еще на подходе к желудку, атам вообще…

Плечи зябко передернулись, сейчас можно, Олег не видит, чтои неустрашимому Мраку бывает не по себе, когда желудок уже и не желудок вовсе,а ядерный реактор.