Внутри оказалось очень красиво. Обои в цветочек, шезлонги,так и манившие растянуться в них в одной из тех атласных ночных сорочек,которые она видела в витрине. С сигаретой в длинном мундштуке, разумеется. Былаздесь гардеробная, вся в зеркалах и с туалетным столиком, за которым можно былохоть два часа малевать лицо. В розовой комнате, отделанной мрамором, былотдельно освещенный альков с ванной. Она снова усмехнулась про себя. И тут, кее изумлению, зазвонил телефон. Он стоял на тумбочке у огромной двуспальнойкровати. Уже после она заметила еще один в маленькой гостиной. В коттедже былдополнительный вход. Два входа? Зачем? Чтобы иметь возможность быстро сбежать?Она со смехом сняла трубку.

– Алло?

– Добро пожаловать в Голливуд, Кейт. Как дела? – Этобыл Стю, как всегда милый и невозмутимый.

– Я только что приехала. Здесь потрясающе.

– Правда? – Он тоже засмеялся и с облегчением вздохнул,что она не паникует. Когда они заказывали ей номер в «Беверли-Хиллз», оннемного волновался. Для неофита это была чрезмерная доза. – Как ты нашла своебунгало?

– Я чувствую, что мне надо одеться, как Джин Харяоу покрайней мере. – На этот раз его смех был менее сдержанным. Кэтрин Хэпберн,может быть. Но Харлоу? Он хмыкнул.

– Ну и удивила бы ты людей из «Кейс-шоу». Они ждут оттебя совсем другого.

– Да ну? Чего же? – Она снова занервничала.

– Тебя. Просто такую, какая ты есть.

– Это хорошо, Стю. Потому что это все, что у меня есть.Господи, я хочу поплавать перед ленчем, но никто здесь этого не делает.

– Почему ты так решила?

– Их прически, – сказала она, как озорной ребенок,вспомнив роскошных женщин вокруг бассейна. А Стю снова расхохотался.

– Дорогая, жаль, что меня не было, когда ты приехала.Пропустить такое зрелище!

– Мне тоже жаль. Ты знаешь, сколько здесь дают на чай?– Теперь они оба смеялись. – Зачем они это делают?

– Чтобы их запомнили.

– Да ну? – Она была потрясена.

– Конечно, дело не в этом. Помнят тех, кто что-то собойпредставляет. Если этого нет, никакие чаевые не помогут. Кстати, знай, все твоипривычки и пристрастия будут записаны в гостиничную книгу, и в следующий раз,когда ты приедешь, получишь все, что душе угодно» не прося об этом.

– Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать? – Она вдругпочувствовала неловкость, как будто за ней наблюдали через глазок.

– Я хочу сказать, что если бы ты привезла с собой этутвою нелепую таксу, то она бы ела только розовых муравьев и пила лимонад изхрусталя. В следующий раз не успели бы вы с ней появиться, как появилась быполная миска изысканных кушаний. А для тебя были бы готовы специальныенадушенные полотенца, очень сухой мартини, атласные простыни, девять подушек накровать, французский джин, английское виски или... Назови что пожелаешь,дорогая, и получишь.

– Боже мой. И люди это терпят?

– Они не только терпят, они этого ждут. Это часть того,что называется быть звездой.

– Которой я не являюсь. – Она сказала это соблегчением, и он снова улыбнулся.

– Которой именно ты и являешься.

– Это значит, я могу заказать розовых муравьев слимонадом?

– Что хочешь, принцесса, все к твоим услугам.

Ее сердце пронзила боль. Принцесса. Так ее всегда звал Том.Хорошо, что Стю не видел сейчас ее глаза.

– Это еще больше, чем «Королева на один день».

– Ну и радуйся. Кстати, у нас встреча с НикомУотерманом в «Поло Лоундж» в двенадцать тридцать. Это в твоем отеле.

– Кто такой Ник Уотерман?

– Продюсер «Кейс-шоу» собственной персоной, моядорогая. Без всех этих помощников, путающихся под ногами. Он хочет с тобойпознакомиться и вкратце рассказать про съемки.

– Будет страшно?

Она спросила, как ребенок, которого ведут к зубному врачу, иСтю улыбнулся. Ему хотелось, чтобы она расслабилась и получала удовольствие. Нопока это было невозможно.

– Нет, страшно не будет. А после шоу будет банкет. Тебяприглашают.

– Это необходимо?

– Посмотришь, как будешь себя чувствовать после шоу.

– Хорошо. Что мне надо надеть в «Поло Лоундж», кстати?Здесь все, похоже, носят норку.

– И ты это носишь? – Он удивился.

– На мне хлопковое платье.

– Звучит занятно. Но лучше одеться к ленчу понаряднее.Правда, дело твое. Чувствуй себя удобно, будь сама собой. Уотер-ман милыйпарень, легкий в общении.

– Ты с ним знаком?

– Мы несколько раз играли в теннис. Он очень приятный.Расслабься и доверься мне. – Он почувствовал по ее голосу, что она снова началанервничать.

– Хорошо. Пойду закажу себе розовых муравьев слимонадом и расслаблюсь в бассейне.

– Давай. – Через минуту она повесила трубку.

Стю испытал бесконечное облегчение от того, что онауспокоилась. «Кейс-шоу» было намного важнее, чем предполагала Кейт. Ейпредстояло катапультироваться из своей скорлупы и предстать перед американскойпубликой; ее или полюбят, или вообще не дадут за нее ни гроша. Но если онирешат, что она чего-то стоит, что она может заставить их смеяться или плакать,и поймут ее человечность, можно будет продать любую книгу, которую она вдальнейшем напишет. У нее есть талант, но этого мало. Публика должна полюбитьее. И Стю Уэйнберг отлично понял, что, если она появится перед ними, еенепременно полюбят.

Он возлагал большие надежды на Уотермана. Возможно, былобезумием так доверять этому парню, но что-то ему подсказывало, что его ожиданияне напрасны. Он редко ошибался. Накануне вечером они вместе играли в теннис, апотом хорошо выпили. Стю рассказал Уотерману, что Кейт своего рода затворницаи, как он подозревает, это, видимо, случилось после смерти мужа. Поэтому важно,чтобы ее никто не обидел, не напугал, иначе она опять залезет в свою скорлупу.Стю не хотел, чтобы Джаспер Кейс играл с Кейт как кошка с мышкой во время шоуили вел себя с ней как с какой-нибудь голливудской сучкой. С ней надообращаться бережно. От этого зависит ее дальнейшая карьера. И Уотерман обещаллично проследить за этим. Он даже согласился явиться лично на ленч, а неприсылать, как обычно, ассистентку. А еще он предложил маленькую хитрость.Отсутствие большой звезды в сегодняшнем шоу даст Кейт возможность перевестидух. Стю молился, чтобы все прошло хорошо. Он рассчитывал на Уотермана. Во времяленча будет интересно понаблюдать за Кейт, ведь это своего рода ее первый выходв свет.

Кейт ждала в своем бунгало до двенадцати двадцати пяти,нервно постукивая ногой по пушистому бежевому ковру в маленькой гостиной.Должна ли она прийти вовремя? Или следует опоздать? Не пора ли выходить? А что,если она неправильно одета? Она примерила все три туалета, которые привезла ссобой, но все-таки не была уверена. Кейт выбрала белый брючный костюм из льна –на нем настаивала Фелиция, считая, что он очень в духе Лос-Анджелеса, – белыесандалии и никаких украшений, кроме обручального кольца и часов, подаренныхЛицией «за храбрость, за мужество». Она положила на часы ладонь и посиделанемного с закрытыми глазами, наслаждаясь запахом цветов в вазе. Огромный букетвесенних цветов был от «Кейс-шоу». А от отеля прислали бутылку бордо «ШатоМарго-59» и изящную вазу с фруктами. «С наилучшими пожеланиями». Ейпонравилось, что это не шампанское, вино выглядело проще. Эта мысль вызвала унее улыбку. Ничего простого не было в «Марго-59».