Откуда, черт возьми, он знает? Здесь ходят толпы людей. Этопоразило ее. Она обратила внимание на длинное манто из шиншиллы на оченьстарой, уродливой женщине, прошествовавшей мимо в сопровождении трех «шестерок»,и обернулась к швейцару:

– Да. Я миссис Харпер.

– Машина ждет вас.

Он подал знак, и бесконечно длинный «мерседес» шоколадногоцвета остановился возле Кейт. Ну чем не Золушка! Ей хотелось засмеяться, но онане посмела.

– Спасибо.

Водитель открыл дверцу, опередив швейцара, двое мужчин вуниформах стояли и ждали, пока она сядет. Кейт с трудом подавила желаниеущипнуть себя за руку. Ей вдруг смертельно захотелось увидеть Ника и поговоритьс ним, но – увы! – это было невозможно. Для него все это повседневность. Длянее – единственный случай в жизни.

Машина быстро ехала по незнакомым улицам, усаженнымпальмами, где она наверняка бы заблудилась, пока не остановилась у высокогонезатейливого здания песочного цвета. Вот и студия. Шофер вышел и открыл ейдверцу. Трудно было удержаться, чтобы не посмотреть по сторонам, но онанапомнила себе, что Золушка потеряла хрустальный башмачок и чуть не разбиласебе задницу на лестнице.

– Спасибо. – Она улыбнулась водителю, по-прежнемуощущая себя Кейт, а не «миссис Харпер». Но постепенно начинала привыкать и к«миссис Харпер». Кейтлин Харпер. Писательница.

Два охранника внутри здания попросили у нее пропуск. Нопрежде чем она успела вытащить его из сумочки, появилась молодая женщина скопной светлых волос и улыбнулась охранникам.

– Я провожу вас наверх, миссис Харпер.

Оба охранника тоже улыбались, глядя на блондинку. На нейбыли джинсы, туфли от Гуччи и прозрачная белая блузочка. Рядом с ней Кейтчувствовала себя матроной. Девушке на вид было года двадцать два, но в нейприсутствовало нечто такое, чего никогда не было у Кейт. Разве что тысячу летназад...

– В «красной» комнате все готово. – Девушка дружелюбноболтала, пока они поднимались в лифте на второй этаж. С таким же успехом можнобыло подняться пешком, но Кейт поняла, что в этом городе каждое действие имеетопределенное значение.

Они пошли по коридору, стены которого пестрели отфотографий. Кейт успела их мельком рассмотреть. Кадры из знаменитых фильмов,вырезки из газет, даже несколько снимков обложек книг. Интересно, поместят ли водин прекрасный день и ее фотографию? Ей вдруг безумно захотелось этого.Кейтлин Харпер... Ха! Это я! Посмотрите на меня! Я Кейт! Но девушка уже взяласьза ручку двери. Святая святых. Цепь охранников внутри и снаружи, дверь,открывающаяся собственным ключом. Они вошли в холл, на сей раз белый, устланныйбелым ковром. Белый ковер? Как это непривычно. Но, видно, никто не брал вголову, главное, чтобы было красиво. Еще фотографии. На большинстве из нихДжаспер Кейс. Привлекательный мужчина с посеребренными волосами, он казалсяочень высоким. В нем чувствовалась определенная элегантность. Английскийакцент, считала Кейт, шел на пользу великолепному облику. Его интервьюславились на телевидении, потому что он никогда не был претенциозным, жестким,не давил на собеседника. Своей теплотой, любознательностью, заинтересованностьюему всегда удавалось втянуть в разговор приглашенных на передачу. Человек,сидящий у себя дома перед телевизором и смотрящий Джаспера перед сном, ощущал,что гости Джаспера беседуют в его собственной гостиной.

Кейт, увлеченная фотографиями, вдруг увидела, как широкораспахнулась еще одна дверь, открытая одним из волшебных ключей девушки, и онапопала в гостевую комнату, необычайно мягкого розового цвета, котораяпоказалась ей очень красивой. Здесь стояли диван, несколько кресел, шезлонг,туалетный столик, заросли орхидей и других чудес с листьями, свисающими спотолка. Вот бы ей такой кабинет, а не ту дыру, в которой она, как ибольшинство писателей, работала...

– Здесь, миссис Харпер, вы можете переодеться илиприлечь. Что угодно. Комната в вашем полном распоряжении. Когда будете готовы,нажмите кнопку, и я отведу вас в «красную» комнату.

Зачем Кейт «красная» комната, когда ей и в этой, розовой,было очень хорошо...

– Спасибо.

На ум пришло только это немудрящее слово. Кейт находиласьпод большим впечатлением. Когда она вошла, то заметила изысканный букет роз смаленькой карточкой. Она неуверенно подошла, не зная, для нее эти цветы или длякого-то другого, более важного гостя. Но на конверте стояло ее имя. Она слюбопытством вскрыла его дрожащими пальцами. Наверное, от Стю...

Но цветы были не от Стю. Они были от Ника. «Не забудь прособаку и погоду. Ник». Она засмеялась и опустилась в кресло, оглядывая комнату.Делать было нечего, кроме как зевать по сторонам. Кейт почувствовала, что шальсползла с плеч, и она нервно вскочила и посмотрела в огромное зеркало. Все ли впорядке? Одета ужасно? Вдруг тихий стук в дверь прервал ее панические мысли.

– Кейт? – Это был глубокий мужской голос, и онаулыбнулась. В конце концов она теперь не одна.

Кейт открыла дверь и увидела его, Николаса Уотермана. Онпоказался ей еще выше, чем во время ленча, но глаза остались такими же, какимиона их запомнила: теплые и добрые, глаза друга.

– Как дела?

– Я в отчаянии. – Кейт пригласила его войти, закрыладверь с видом конспиратора и вспомнила о розах. – Спасибо за цветы. Ну, как явыгляжу? – События развивались слишком стремительно, и ей хотелось зарыться внорку, спрятаться от всех. – О, я этого не выдержу.

Она опустилась на кушетку и легонько застонала. Никзасмеялся:

– Ты замечательно выглядишь. Настоящая красавица. Поймиэто. Собака и погода. Верно?

– Замолчи. – Украдкой она заметила, что он на неесмотрит как-то странно. – Что-нибудь не так?

– Распусти волосы.

– Сейчас? Я же их никогда не уложу снова. – Кейт пришлав ужас.

– В этом и смысл, глупышка. Давай. К этому платью идутдлинные волосы. – Он сел рядом на диван, наслаждаясь ее замешательством.

– Ты поступаешь так с каждой, которая приходит на шоу?– протянула она разочарованно.

– Конечно, нет. Но не всякий приходит на шоу с такоймощной поддержкой, как собака и погода.

– Прекрати, пожалуйста! – Теперь она расплылась вулыбке. И снова отметила про себя, что ей нравятся его лучистые глаза.

– Распусти волосы. – Он смотрел на нее, как старшийбрат, дающий дельные советы. Кейт не хотела капризничать и дала себя уговорить.

– Хорошо, но я буду растрепанной.

– Ты ничего не понимаешь.

– А ты сумасшедший.

Ник пошел в ванную комнату побриться, а Кейт стала передзеркалом расчесывать волосы. Потом он завязал галстук. Она смотрела на него иулыбалась, волосы падали ей на плечи мягкими, нежными волнами. Он ласковоулыбнулся, оценивающе оглядывая ее.