— Нет трупа — нет убийства, — сказалПолифем. — Есть труп — убийство тоже есть. Все просто. Деньги против трупа.

— Э-э, так не пойдет, — испугалась я. — Чтозначит «против трупа»? Зачем он мне? Что я его, по-твоему, хоронить должна вбезлюдном месте? Я его не убивала, что тебе, кстати, хорошо известно, и прятатьтруп мне совершенно не хочется. Деньги против ножа и пленки — это еще куда нишло.

— Хорошая мысль, — согласился он. — Тызнаешь, где деньги?

— Нет.

— А я не знаю, где нож и кассета. У нас два дня, чтобыузнать.

Я глухо простонала, а Полифем направился к выходу.

— Эй, а где тебя найти? — окликнула я.

— Не волнуйся, искать меня не придется. Я рядом.

— Вот утешил… — Дверь за ним закрылась, а я пошла питькофе.

Мои мысли в это утро мне очень не нравились. Как ни крути, ана этот раз они меня обыграли. Нож и кассета вполне могли существовать. Так жекак труп. Хотя очередная смерть Юрия Петровича вызывала сильные сомнения.

Полифем решил заграбастать денежки. Возможно, это правда:хозяин помер, к другому привыкать надо, а тут кейс прихватил, и вроде бы хозяинвовсе не нужен. Но вполне может быть и другой вариант: нет никакого трупа, инож с отпечатками пальцев в этом случае стоит меньше копейки. Но мое ночноеобжорство могло натолкнуть дядю Юру на интересную мысль: если нельзя вернутьсвои денежки путем переговоров и запугиваний, значит, стоит попробовать сделатьэто при помощи липового обвинения в убийстве. А если труп все-таки есть? Кто-топришел к Юрию Петровичу и в самом деле его зарезал? Деньги чужие, а он их вродебы потерял и расплатился за них жизнью. Есть еще Полифем. Узнав о моем визите иподозрениях хозяина, он мог и сам отправить его по дороге скорби, а денежкиприкарманить. Ситуация влекла массу загадок и предположений, но не давала инамека на то, как я могу выскользнуть из ловушки. Думать о тюрьме совершенно нехотелось, но в словах Полифема была жуткая истина: если милиции подсунут труп иподложат к нему вещественные доказательства, мало мне не покажется!

Я уже выпила три чашки кофе, а озарения не последовало, ниодной гениальной мысли, как облапошить Полифема и выйти сухой из воды.Разочаровавшись в кофе, я оделась и отправилась на улицу, то и дело тревожнооглядываясь. Полифем обещал быть рядом, эта мысль нанесла серьезный удар помоему и без того пошатнувшемуся оптимизму. Искала я телефон. Первое, чтонадлежало сделать: обезопасить Вику.

Но сначала я позвонила Максиму. Тот лечил руку и мечтал отом, на что потратит деньги. Как ни грустно было разочаровывать человека, апришлось.

— Он тебя вычислил, — вздохнула я.

— Кто? — не очень огорчился Макс. — Твой дядяЮра?

— Мой дядя Юра вроде бы в очередной раз скончался, авычислил тебя Полифем. Так как, по его предположениям, убила дядю Юру я, чемуимеются вещественные доказательства, он хочет денег. В течение двух дней ихнадо вернуть. Как тебе?

— Дерьмо.

— И я того же мнения.

— Быстро он меня не найдет.

— Считай, уже нашел. Он знает, что встречались мы уВики, и грозится ее посетить. К тому же я боюсь тюрьмы.

— Давай встретимся и все обсудим, — предложилМакс.

— Нет. Общаемся по телефону. Он скорее всего следит замной, и ты своим появлением облегчишь жизнь этому мерзавцу. Надо что-то решатьс Викой.

— Здесь только один выход — если он появится, она сразуже все пусть выкладывает. Рисковать нельзя.

— А ты?

— А я сам о себе позабочусь.

— Мне это не нравится. Макс, тебе следует исчезнуть изгорода. А там посмотрим.

— Я должен спрятать деньги. Надежно, но так, чтобыпотом найти. Кстати, почему ты ни разу не спросила, сколько в кейсе и где онсейчас?

— Не интересно. Я верю в силу твоего ума исокрушительную порядочность.

— Мерси. Как только надежно пристрою деньги, рвану изгорода. Теперь ты. Что там за убийство и дурацкие вещественные доказательства?

— Не такие уж дурацкие, — обиделась я и поведала освоих сомнениях. — Беда в том, что его действительно могли убить.

— Угроза не шуточная. Что будем делать? Вернем деньги?

— Не вижу смысла. Если Юрий Петрович, жив, грешно натакую дрянь купиться, а если нет… совершенно не хочется уступать этим гадам.

— Само собой, проигрывать всегда невесело.

— Мы еще не проиграли.

— Маринка, мы рассчитывали, что в краже тебя незаподозрят. Вышло иначе. О себе не говорю, но ты… в общем, ты здорово рискуешь.

— Пока нет. Прячь деньги и сваливай. Позвони Вике иснабди инструкциями: пусть сыграет в дурочку и на прямой вопрос даст прямойответ.

— Хорошо. Но мне не нравится, что ты одна остаешься.

— Куда там, Полифем обещал быть рядом.

— Не смешно.

— А кто смеется?

— Вот, что, два дня у нас есть. Деньги я спрячу, и мы…

— Я уже высказывалась на этот счет. Мне скорее всегоуехать придется тоже, но сначала я попробую выяснить: жив этот сукин сын илинет. Если жив, тюрьма отпадает, и я начинаю дышать ровнее. Все, договорились…Держим связь через Вику. — Трубку повесила и загрустила; перед Максимом ямогла храбриться сколько угодно, но трусила отчаянно.

Набрала номер Вики. Не дозвонившись и загрустив еще больше,я побрела было домой, но раздумала и вернулась к телефону.

Два дня пройдут быстро, и придется мне беседовать сПолифемом. Думать об этом совершенно не хотелось. «Сматываться надо», —сказала я сама себе. Куда попало не побежишь, о тайном убежите следовалопозаботиться. Полифем произвел на меня сильное впечатление своейсообразительностью, следовательно, и мне надлежало пошевелить мозгами.

Ни Наташкина квартира, ни ее дача как убежище не годились,так же как квартиры и дачи многочисленных друзей: именно там меня и будутискать.