Маруся слегка смутилась.

— Вам показалось.

Разноглазый вытащил из кармана халата саламандру и положилна стол рядом с Марусей.

— Смотрите, я не собираюсь отнимать ее у вас.

Маруся взяла ящерку. Внешне она выглядела так же, как ираньше, но теперь от нее не исходило холода.

— Подделка? — спросила Маруся.

Китаец сел рядом.

— Подделка, — вздохнул он. — Разумеется, я неверну вам вашу саламандру.

Он говорил это так спокойно и доброжелательно, что Марусядаже растерялась, как надо было правильно реагировать на такое.

— Тогда расскажите, что вам от меня надо и, если можно,отпустите обратно к профессору.

Китаец отпил кофе и промокнул губы салфеткой.

— Боюсь, профессора уже нет с нами.

Маруся побледнела.

— В смысле в Китае, — поправилсяразноглазый. — Они улетели обратно еще вчера.

Маруся задумалась. Китаец постоянно обманывал ее — можно лидоверять этой информации? С другой стороны, почему профессор до сих пор ненашел ее, у него ведь есть компас и маячок на коммуникаторе… Впрочем, прокоммуникатор можно было забыть. Теперь у Маруси не осталось ничего, кромебелого махрового халата.

— Поверьте, здесь вас никто не найдет, — сноваугадал разноглазый.

— Вы умеете читать мысли? — спросила Маруся.

— Нет, — пожал плечами разноглазый, — я умеюэто.

Он снова щелкнул пальцами и к нему подошла уже знакомаякитаянка. Разноглазый взял ее руку и положил на стол. Потом сосредоточеннопосмотрел на нее. Девушка вскрикнула и завыла, одернув руку, — ее запястьевисело, как тряпка.

— Можешь идти, — спокойно сказал разноглазый.

Китаянка повернулась и ушла, поскуливая и придерживая однуруку другой.

— Я умею ломать! — улыбаясь, сказал разноглазый.

Маруся нервно сглотнула. Приятный собеседник, ничего нескажешь.

— Очень удобно, когда надо узнать какую-нибудьинформацию, — продолжал улыбаться разноглазый. — Лучше, чем Гугль!

Теперь он направил взгляд на старинное кованое кресло исощурился. Раздался жуткий треск, и кресло смялось в бесформенную кучу, какалюминиевая банка.

Маруся отодвинула от себя чашку. Завтракать расхотелось.

— И что же вы хотите узнать? — с дрожью в голосеспросила она.

— От вас? — удивился разноглазый. — Ничего!

— Тогда зачем же вы держите меня здесь?

— Ну, хорошо! Раз вы такая нетерпеливая…

Мужчина встал и жестом предложил следовать за ним.

— Я покажу вам кое-что…

Маруся встала из-за стола и пошла по коридору.

— Здесь ступенька… Осторожно… — предупредилкитаец.

— Сейчас…

Разноглазый отодвинул занавеску на стене, за которойоказались крючки с ключами, снял один ключ и открыл дверь. Они спустились полестнице вниз, потом он открыл другую дверь, и Маруся вошла в светлую комнату,похожую на операционную… Вернее, это и была операционная.

— Знаете, что это? — спросил разноглазый,показывая Марусе на какой-то аппарат с прозрачными трубками.

Марусе стало дурно.

— Что?

— Это аппарат для выкачивания крови.

Маруся попыталась переварить эту информацию и прийти ккакому-то логичному заключению, хотя логичное заключение было всего одно…

— Я перекачаю вашу кровь себе, — доходчивообъяснил разноглазый.

— А мне чью? — по-детски растерялась Маруся.

Мужчина рассмеялся, и это было лучшим ответом на ее дурацкийвопрос. Марусю собирались выжать как лимон и выбросить. Всего-навсего. Какобычный дурацкий лимон…

— Предлагаю подняться наверх и допить кофе, —сказал разноглазый и обнял Марусю за плечи. — В Китае варят самый лучшийкофе!

Почувствовать вкус кофе не получалось. Маруся почему-тостала представлять себя в виде сосуда с жидкостью, сколько там — пять литровкрови? И вот туда добавляется новая жидкость, и Маруся становится еще мягче ивкуснее, чтобы потом ее засунули в эту соковыжималку и выкачали всю допоследней капли…

Еще она думала о том, будут ли это делать вживую, иливсе-таки дадут какую-нибудь анестезию, хотя вряд ли, ведь это может испортитьсостав крови… Тогда Маруся стала думать о том, как произойдет умирание — будетли это обычная потеря сознания — просто постепенно уснет и уже не проснется, илиэто будет болезненно и мучительно? Какой уж тут кофе.

Саламандры не было, значит, теперь она вполне себе смертная,никакого чуда не произойдет, кровь не восстановится, и она просто умрет. Какэто банально.

Разноглазый сидел напротив за большим длинным столом изчерного дерева и читал газету. Он вел себя так непринужденно, будто ничегоособенного не происходило, впрочем, он ведь был у себя дома и для негодействительно ничего особенного не происходило.

— Вам нужна именно моя кровь? — решила уточнитьМаруся.

Китаец опустил газету.

— Ну да, — спокойно ответил он.

— И что, прямо вся? — не унималась Маруся. Ейхотелось оставить себе хоть какой-нибудь шанс.

— Нет, пока только часть, — сказал разноглазый.

Маруся вздохнула с облегчением.

— Но того, что останется, будет недостаточно дляпродолжения биологического существования, — неожиданно продолжил своюмысль китаец.

— Для какого существования?

— Для жизни, — уточнил разноглазый и отпил кофе.

— То есть я все равно умру?

— Перестань зацикливаться на этом. Это всего лишьсмерть. Что ты знаешь о ней?

— Что я знаю о смерти? Я знаю, что тогда меня больше небудет…

— Всего лишь твоей физической оболочки.

— Вы что, мне про душу сейчас будете рассказывать?

— А ты не веришь в существование души?

— Да на здоровье, пусть существует! Мне как-то пофиг.Мне гораздо важнее, чтобы оставалась жива моя физическая оболочка.

— Это всего лишь кусок мяса, — с брезгливымпренебрежением сказал разноглазый.