Она посмотрела на меня – не на мужчин. Молодец, Клодия.

– Да, Клодия, – сказала я.

Она вздохнула:

– Мы будем за дверью, но если сила полезет вверх, мывернемся.

– Возражений нет, – сказала я.

– Я буду держать себя в руках, – пообещал Ричард.

– Это точно, – ответила Клодия и направилась кдвери.

Лизандро обернулся на нас, когда дверь закрывалась, и это небыл взгляд телохранителя. Так смотрит мужчина на голую женщину, которую онвпервые видит голой. До этой секунды я даже не подумала, что в ванной находятсядругие мужчины – я думала только о Ричарде, остальные были для меня что евнухи.Но этот взгляд Лизандро нарушил сразу два правила: во-первых, оборотни необращают на наготу внимания, они слишком часто ходят голые. Это было бы, какесли бы кошка обратила внимание, что кто-то без штанов. Во-вторых, этопротиворечит кодексу телохранителя – дать понять клиенту, что ты видишь в немне только объект охраны. Клиентка не должна увидеть твоего вожделения, дажеесли будет перед тобой голой разгуливать. Это ее проблемы, а не твои. Тех, когоохраняешь – не трахаешь, потому что в процессе трахания охранять нельзя.Конечно, из этих правил могут быть исключения, но Лизандро их пока что незаслужил.

Я взглядом дала ему понять, что все заметила. Он в ответтолько улыбнулся, ничуть не смутившись. Ну и ну.

За ним закрылась дверь, и мы остались одни. Никто недвигался, словно мы не знали, что нам теперь делать. Тишина стала вдругтяжелой.

– Анита, надень хотя бы полотенце. Пожалуйста.

Последнее слово Ричард добавил таким тоном, будто емуневероятно трудно было просить вежливо. Наверное, он все еще злился, но онсумел затолкать свой гнев обратно в себя так же, как научился укрощать зверя.Мелькнула у меня ненужная мысль, что когда-нибудь он не сможет проглотить свойгнев, и что тогда будет. Когда-то я думала, что Ричард меня ни за что нетронет, теперь лучше понимала ситуацию. Сознательно – да, не тронет, но невсегда движущей силой Ричарда бывает сознание.

Жан-Клод подал мне полотенце – на его лице совершенно ничегоне отражалось. Ничего, что могло бы мне помочь или подсказать, но и ничеготакого, что Ричард мог бы принять за оскорбление. Кажется, мы оба соблюдали сРичардом максимальную осторожность.

Полотенце оказалось большое, почти от подмышек до щиколоток.Конец его я тщательно подоткнула, и вуаля – можно считать, одета.

– Спасибо, – сказал Ричард.

– Всегда пожалуйста.

Я села на край мраморной ванны, расправив под собойполотенце. Голым телом на мраморе сидеть холодно.

Жан-Клод подал мне другое полотенце, чуть поменьше, сам взялтакое же и стал вытирать себе волосы. И он был прав: если мои волосы непросушить, завтра эту копну не разобрать.

– Как вы можете? – возмущенно спросил Ричард.

– Что? – спросила я в ответ, выглядывая из-подполотенца.

– Вот так волосы вытирать, будто ничего не случилось?

Я закрепила полотенце на голове и переглянулась сЖан-Клодом. Он понял намек.

– Если мы не высушим волосы, это не изменит того, чтоуже случилось. Бытовые мелочи не становятся необязательными, Ричард, оттого чтослучаются несчастья.

Ричард изменил положение и сел на пол. Колени он подобрал кгруди – жест, достойный Натэниела, но не моего доминантного Ричарда. Не знаю,что испытал он сегодня ночью, но это его потрясло.

Жан-Клод сел со мной рядом на край мраморной ванны. Онпроследил, чтобы сесть не вплотную – лишь едва-едва касаясь бедрами через дваполотенца. Мне хотелось, чтобы он обнял меня, но, наверное, он был прав.Ричарду не всегда приятно смотреть, как мы нежничаем.

– Ты хотел говорить в узком кругу? Говори, –сказал Ричард.

Один из побочных эффектов вампирских меток – это то, что мыстали разделять черты личностей друг друга. Он получил немного моей нетерпеливостии неумения сдерживать гнев – неудачная комбинация для вервольфа, но мы невыбираем, что кому достается.

– Ma petite, не рассказала бы ты ему – и мне, –что случилось перед моим приходом?

Я изложила сжатую версию событий, произошедших до появленияЖан-Клода. Где-то в процессе разговора я прислонилась к нему. Простонеправильно было так сидеть рядом и не трогать друг друга. Он положил руку мнена плечо.

Ричард вроде бы и не заметил.

– Но я думал, что Сэмюэл и Огюстин – твои друзья?

– Так и есть.

И тут Ричард сказал то, что я раньше подумала:

– Если таковы твои друзья, Жан-Клод, каковы же будутдругие мастера?

– Я тоже об этом думала, – сказала я. – Всмысле, что если твои друзья так себя ведут, то твои враги будут нас убивать.

– Одна из причин сегодняшнего междусобойчика – этопосмотреть, как отреагирует ma petite на других мастеров города.

– Плохо отреагирует, – сказал Ричард.

– Не обязательно.

Жан-Клод наклонился вперед, придержав меня рукой, чтобы неспихнуть с края ванны, и стал рассказывать свою часть сегодняшнегопредставления, но Ричард его прервал:

– Большую часть того, что было после твоегоприкосновения к Аните, я ощутил. Напоминание мне не нужно.

– Как скажешь, – ответил Жан-Клод. – Смысл втом, что мы, возможно, смогли подчинить себе Огюстина так же полностью, какмогла бы Белль Морт.

– Я бы не хвастался, – сказал Ричард.

Он прислонился плечом к мраморной облицовке вокруг ванны иоказался достаточно близко, чтобы до нас дотронуться, но сокращать дистанцию нестал. Ну, мы тогда тоже не стали.

– Если Огюстин стал нашим тем же способом, какимприобретала союзников Белль, то никто из других мастеров не станет насиспытывать. Они будут бояться нас, Ричард, бояться даже прикосновения наших рук.

Ричард поглядел на нас, хмурясь. Мне хотелось потрогатьгустые волны его волос, но одна рука у меня лежала на талии Жан-Клода, а другаяу меня же на коленях.

– Но ты нам говорил, еще до того, как мы согласились наэтот съезд мастеров, что они будут вести себя как следует. Особенно если будутдумать, что один из их подчиненных может оказаться новым pomme de sang у Аниты.И вот – первые же два мастера, до которых она дотронулась, нарушают всеправила.

– Я думаю, для того есть причина.

Ричард посмотрел на нас скептически – как зеркальноеотражение моего взгляда.

– И какая?

Жан-Клод изложил ему свою теорию, что ardeur охотится задобычей, обладающей силой.

– Но тогда любой мастер города, который войдет с ней вконтакт, будет… что? Вынужден к попытке покорить ее разум?