Ашер скользнул к нам – именно скользнул, будто и не касаясьногами пола. Изящество ему вообще свойственно, но не в такой степени.Левитировать он умел лучше всех, кого я видала, и умел делать то, о чемговорится в легендах: летать. Сегодня, казалось, он едва мог заставить себяходить, будто у него были крылья, рвущиеся в полет. Как прикованный к землеангел, ждущий возможности взмыть в небо. Одежда способствовала этой иллюзии –он был в белом фраке, вышитом золотыми и медными нитями, шелковые панталонызаканчивались у колен, сменяясь белыми чулками и туфлями на высоких каблуках сзолотыми пряжками. Туфли напомнили мне, что высокие каблуки были когда-топридуманы для мужчин.

Волосы у него были цвета золотых нитей вышивки, будтомастерица расшила одежду волосами Ашера. Эта волна волос служила ему щитом,скрывая шрамы на правой стороне лица. Он был так озабочен мнением о себемастеров, многие из которых знали его до увечья, что попросил меня снять всекартины, где он был изображен еще нетронутым. Та часть лица, что не была скрытазавесой, напоминала лицо средневекового ангела – только очень чувственного ислегка падшего. Полный, зовущий к поцелуям рот улыбался нам всем. Глаза у негобыли и очень светлые, и яркие одновременно – как зимнее небо, горящее чистойголубизной. Но явственно был виден только один глаз – второй будто проглядывали загорался иногда сквозь завесу волос, как луч маяка.

Сперва Ашер протянул руку Жан-Клоду и произнес слова,которых обычно Жан-Клод слышать не любил:

– Мастер, наш друг из Кейп-Кода просит разрешениямолвить слово.

Речь была безукоризненно вежливой, но лицо Ашера горелокаким-то подавляемым возбуждением. Обычно мрачноватого Ашера что-то наполниловосторгом, но что?

Жан-Клод приподнял бровь, будто тоже хотел спросить, чтослучилось.

У меня в уме прозвучал голос Ашера:

– Этот новый уровень силы – это потрясающе!

Я ощутила, как дернулся Ричард – будто от удара.

Посмотрев в его расширенные глаза, я поняла, что он,наверное, тоже это услышал. И в следующем мысленном шепоте мне послышался едвазаметный смешок.

– Прошу прощения. Я хотел только, чтобы услышалЖан-Клод, но должен признаться: мне еще трудно управлять этими новымиспособностями.

Жан-Клод стиснул мне руку, и я услышала его мысленный голос.

– Спокойствие. Для наших гостей мы должны бытьспокойны.

Ричард очень медленно выдохнул и слегка кивнул. Егоспособности не имели отношения к мертвецам, и он не привык мысленноразговаривать с вампирами помимо Жан-Клода. И даже я не привыкла, чтобы такоевыходило случайно. Сколько же силы набрал он за одно такое кормление, и скольконабрали другие наши вампиры? Среди них могла найтись парочка таких, для которыхя не желала бы усиления. Менг Дье, например.

Сэмюэл и Самсон стояли перед двойным креслом, Ашер провелнас к находившемуся напротив дивану. Белый ковер смотрелся как-то пусто… ах,да, кофейного столика не было. Мы его сломали, когда проснулся ardeur? Я непомнила.

У меня на лице застыла моя лучшая профессиональная улыбка –светлая и ясная, как электрическая лампочка, и тепла от нее было не больше, нона лучшее я не была способна. На эту ночь мне вот так хватило уже гостей издругих городов.

– Сэмюэл и Самсон, вы еще не знакомы с нашим Ричардом.

Сэмюэл поклонился нам:

– Ульфрик, я очень рад наконец с тобой познакомиться.

Самсон поклонился чуть ниже отца и говорить предоставил ему.Мне не нравилось, что они слишком серьезны, будто еще что-то случилось, что недолжно было.

– Сэмюэл, что доставило нам удовольствие сегодня сноватебя увидеть? – спросил Жан-Клод.

Если ему тоже надоели гости, он никак этого не показал. Онговорил приветливо, гостеприимно, доброжелательно – идеальный хозяин.

– Прежде всего, извинения, которые я должен принести отимени моей жены. Боюсь, что нечто в ее натуре подействовало на твою слугу имогло способствовать тому, что случилось потом.

Я заморгала, чувствуя, как моя улыбка стала на одно делениеслабее. Это все могло быть чьей-то чужой виной? А не моей? Хорошо бы.

Жан-Клод сел на белый диван, не столько посадив меня,сколько проведя в сидячее положение – как ведут в танце. Он сел, и я за ним, аРичард за мной. Жан-Клод продолжал держать меня за руку, но Ричард мою рукувыпустил и закинул свою на спинку дивана. В основном он касался меня, но пальцыподнялись по спине Жан-Клода и остановились в густых кудрях.

– А где же твоя красавица-супруга и другиесыновья? – спросил Жан-Клод.

Ашер сел в мягкое кресло рядом с нами – по цвету идеальносоответствуя обивке, весь белый с золотом. И у него был слишком самодовольныйвид, как у кота, налопавшегося сливок.

Сэмюэл сел на двойное кресло, сын последовал его примеру.

– Они в отеле с двумя вашими охранниками. Мне непоказалось разумным снова сводить сегодня Теа и Аниту.

– Как ей понравилось представление? – спросила я.

Жан-Клод чуть сжал мою руку, лежавшую у него на коленях.Смысл был ясен – будь паинькой. Что ж, буду. В моем исполнении этой роли.

Ричард рядом со мной застыл неподвижно – я по его руке уменя за спиной почувствовала. Но это не было предупреждение быть осторожнее,поскольку у него подскочила температура при той же мысли, что у меня: можнозлиться на кого-то другого, не на нас? Мы с Ричардом оба предпочитали злитьсяне на себя.

– На нее оно произвело сильное впечатление, –сказал он тихим голосом, и интонация не говорила ни о чем.

– Если оно было сильным, – спросила я, – почемуже ее здесь нет?

Самсон улыбнулся – ему пришлось даже отвернуться, чтобыскрыть.

– Что смешного? – поинтересовалась я.

Отец посмотрел на него неодобрительно. Самсон попыталсяовладеть лицом, но не смог и разразился смехом. Сэмюэл выразил ему презрение,как умеют только старые вампиры.

– Прошу прощения, отец, – выговорил Самсон, давясьхохотом, – но признай сам, что это смешно. «Сильное впечатление» – это иблизко не передает матушкиной реакции на то, что сделали сегодня Жан-Клод иАнита.

Отец смотрел на него с каменным лицом, и смех наконец сталтише. Тогда в голосе Сэмюэла прозвучали нотки оскорбленного достоинства.

– Мой сын невежлив, но он точен. Вы спросили, почемунет здесь Теа и других моих сыновей? Если говорить просто, я не решаюсь приводитьих к вам двоим.

– Зрелище ей понравилось, – сказала я.

Сэмюэл покачал головой, снова неодобрительно посмотрев насына.

– Более чем понравилось, Анита. Она просто пылаетумозрительными планами. Будет ли возможно ей и мне сделать то, что делали выдвое? Я считаю это маловероятным, потому что, хотя Теа владеет каким-тоаналогом ardeur'а, у меня такого нет. Я думаю, что проделанное вами с Огюстиномтребует одинакового дара у двоих.