— Я думаю, это культурное чего-то там, — пробормотала я. — Ну помнишь, Саныч еще приходил.

— А, да, точно, — Юрка тяжело вздохнул. — Но, может, наконец-то нормального препода нашли, а то мне Саныча и на физре по уши хватает.

Вопреки Юркиным надеждам нормального преподавателя, похоже, так и не нашли, потому что на урок снова явился Сан Саныч. Правда, на этот раз в спортивном костюме. Вдобавок мрачный и злой.

— Ну что, культурные вы мои, — обвел он угрюмым взглядом класс после того, как мы дружно его поприветствовали, — угадайте с одного раза, о чем пойдет речь на сегодняшнем уроке?

Лично мне пришла в голову мысль об очередном грядущем чемпионате по баскетболу, но я предпочла ее не озвучивать. Да и весь остальной класс сидел молчком. Видя настрой Сан Саныча, явно предпочитали не рисковать.

— Ага, все знают, но все молчат. — С прокурорским видом физрук вышагивал вдоль школьной доски. — Но я добрый, так и быть, подскажу. Речь у нас с вами пойдет о том, что вы, о сосредоточие культурности в самом культурном ее проявлении, устроили тут в пятницу.

Потерявшись в днях, я крепко задумалась, что же было-то в пятницу. Кое-как сообразила, что речь идет о школьном вечере, с которого меня Андрей уволок. Кажется, Юрка упоминал о какой-то драке… Жесть, как тяжко жить на свете, когда голова вечно чем-то не тем занята. К примеру, серебряными пауками и противными Полянскими. И если первый угнездился в моей сумке среди учебников, то второй нагло на уроке отсутствовал.

— Вы вообще в курсе, какой выговор устроили Авоськину из-за вашего побоища? — продолжал бушевать Саныч.

По Юркиным словам, Авоськин, еще один физрук, должен был следить за порядком в тот вечер. Но вроде как все время продрых в подсобке актового зала.

— Ну и что вы мне скажете? — Учитель упер руки в бока. — Что вы не виноваты были? Что они первые начали?

— Они и вправду первые начали, — осмелился высказаться Юрка Давыдов. — И мы, между прочим, правильно поступили.

— Ну-ну, с каких это пор правоту доказывает махание кулаками да стульями? — скептически хмыкнул Саныч. — Кстати, шесть стульев переломали. А платить за них кому? Правильно. Несчастному Авоськину! В общем, открываем тетради… У вас же есть тетради? Вот и записывайте. Тема урока «Почему мы были не правы, или Правда жизни от Сан Саныча». Записали? Молодцы. Теперь по пунктам. Пункт первый — «Стулья ломать нельзя».

— Уточнение можно? — теперь уже вмешался Юрец. — Это у нас сейчас по пунктам идет правда жизни или причины неправоты?

— Это, Савин, и то, и то. Ни ломанием стульев, ни маханием кулаками дела не решишь… Кстати, твой вопль: «Погодите, не начинайте без меня, я сбегаю за монтировкой!», говорят, был слышен по всей школе. Так вот, дракой правота не доказывается.

— А чем доказывается? — обиженно поинтересовалась Маша. — «Ашки» первые начали!

— Они начали, а вы продолжили, чем показали себя ничем не лучше, — возразил Саныч. — Ладно, раз так вы не понимаете, будем наглядно демонстрировать. — Он оглядел класс. — Савин и Давыдов к доске. О, и ты, Береснев, давай.

Трое парней подошли к Санычу.

— Чую, будет цирк. — Рита не удержалась от тихого смешка.

— Значит так, — принялся объяснять Саныч, — есть одна древняя мудрая притча про двух баранов. Вы ее, конечно, не знаете и знать не можете.

— Потому что некультурные? — угрюмо уточнил Юрка Давыдов.

— Нет, потому что я ее только что придумал. Так вот, сейчас мы ее наглядно изобразим. Действующие лица: два барана и, Береснев, ты у нас пастухом будешь. Итак, притча. В одной маленькой, но очень гордой школе… тьфу, стране хороший и добрый пастух выгуливал двух баранов. И звали их баран «А» и баран «В». Все совпадения с вашими классами типа случайны. — Саныч хитро улыбнулся. — Вот однажды добрый пастух по фамилии Авоськин привел баранов на прекрасный луг. Но вместо того чтобы щипать себе травку и думать о смысле их рогатой жизни, бараны принялись друг с другом бодаться. Так, Савин и Давыдов, берем на вооружение по стулу и бодаемся.

— Как бодаться-то? — с энтузиазмом поинтересовался Юрец, вооружившись стулом. — На месте или с разбега?

— Давайте с разбега! — Юрка Давыдов тоже явно заинтересовался. — Для правдоподобности!

— А можно я в сторону хоть отойду, чтобы меня не пришибли? — Ромка опасливо покосился на вооруженных стульями Юр. — Или я на правах несчастного Авоськина должен пасть жертвой чужой некультурности?

— Нет, Берсенев, стой, где стоишь, все должно быть наглядно. Падешь жертвой, когда столкнутся. — Саныч не ведал милосердия. — Так, начинаем бодаться!

Только и ждавшие этого «бараны» тут же кинулись друг на друга, выставив перед собой стулья ножками вперед. Едва они столкнулись, раздался страшный треск, Ромкино вполне натуральное: «Убили, ироды!», и следом возмущенный женский вопль:

— Что здесь происходит?!

В дверях класса стояла незнакомая учительница. Миловидная, невысокая, белокурая и с лютым взглядом разъяренного дракона.

— А мы тут это, культурности учимся! — радостно выдал Юрец, потрясая остатками стула. — Здрасте!

— У нас здесь урок, между прочим, идет. — Санычу явно не понравился возмущенный тон незнакомки.

— Вижу-вижу. — Она покосилась на стул в руках Юрки. — Мебель уже ломаете.

— Я не виноват, — тут же отрапортовал Давыдов, поставив малость погнутый стул на место.

— Конечно же, ты не виноват. Виноват учитель. — Незнакомка бросила еще один убийственный взгляд на Саныча.

Тот хмыкнул и обратился к классу:

— Вот вам и второй пункт правды жизни. Записывайте. «За сломанные стулья всегда приходится платить физрукам». — Он перевел взгляд на учительницу. — А вы, собственно, кто у нас будете?

— Я новый преподаватель по культурно-эстетическому воспитанию, — не без гордости заявила она. — А вы, как я понимаю, преподаватель физической культуры? Думаю, пора каждому из нас заняться своим делом. — Она выразительно указала ему на дверь.

Мне даже жалко стало побагровевшего Саныча. Он явно не привык к наездам, тем более каких-то мелких блондинок. Пробурчав себе под нос нечто невнятное, он вышел из класса. Но зато в противовес ему выступал Юрец. Даже с моей последней парты было видно, как он чуть ли не сияет от переполняющего его обожания. Похоже, новая учительница стала для него кумиром. То ли из-за своей миловидной блондинистости. То ли потому, что так бесстрашно наехала на Саныча.

Едва дверь за нашим физруком закрылась, учительница преобразилась. Она просто улыбнулась. Но эта искренняя улыбка в одно мгновение превратила ее из воинственной фурии в ангелоподобное создание. Безобидное и повально дружелюбное.

— Ребята, садитесь. — Она кивнула Юркам и Ромке и обратилась ко всему классу. — Для начала я хочу извиниться перед вами за то, что опоздала к началу урока. У меня для этого была вполне веская причина, но об этом чуть позже. А пока давайте познакомимся. Меня зовут Наталья Андреевна, я буду вести у вас культурно-эстетическое воспитание. Программа нам предстоит обширная, но пока мы займемся не совсем профильным вопросом. Вы, должно быть, знаете, что в конце ноября у вашей школы юбилей, шестидесятилетие.