– Что насчет меня?

– Вы хотите поговорить о моей семье. Ну а я хочу поговорить о вашей. Поскольку именно ваш брат – причина вашего присутствия в моей жизни, может быть, расскажете, что с ним случилось?

– А вы не знаете?

Она раздраженно взглянула на него:

– Откуда бы?

– Мой брат служил в разведке Веллингтона. Он и еще двое попали в засаду, устроенную группой людей, действовавших согласно заданию, тайно полученному из Англии. Тело моего брата так и не нашли, а двух других привезли домой.

– Как по-вашему, откуда Доминик узнал о вашем брате?

– А по-вашему? – задал встречный вопрос герцог.

При виде ее растерянного лица в нем закипела ярость. Какая актриса!

– По-моему? Откуда мне знать?

– Вы были любовницей Стрикленда – простите, но это правда: вы только называли себя его женой, всего за несколько недель до того, как он инсценировал свою смерть и исчез. – Он презрительно хмыкнул. – Вы просто не могли не заметить что-нибудь подозрительное.

Услышав эту грубую насмешку, она стиснула зубы, ноздри ее раздулись.

– Вообще-то его настоящая жена была с ним всего за несколько дней до того, как он якобы умер. Почему бы не спросить ее, что он задумал?

Герцог пристально посмотрел на нее, выискивая признаки вины, страха или стыда: любое свидетельство того, что она знала, чем ее бывший любовник занимался в те последние недели, но видел только гнев, растерянность и боль.

Если то, что он узнал вчера ночью в «Трехлапом псе», правда, она великолепная актриса.

– Моего брата и двух его коллег взяли в плен, ориентируясь на сведения, полученные французами от одного агента, которого удерживали в одной из плавучих тюрем, стоявших на якоре у Чатема.

При слове «Чатем» на ее лице промелькнул настоящий страх, но она его быстро подавила.

– Что вы пытаетесь сказать, ваша светлость?

– Я ничего не пытаюсь сказать. Я прямо спрашиваю, как эта информация из Уайтхолла попала к пленному в плавучей тюрьме, а оттуда – к кому-то во Францию, и привела к гибели двух человек и вероятному тюремному заключению третьего.

Ее взгляд метнулся в сторону, затем обратно.

– Фамильная резиденция Доминика находится в пригороде Чатема.

– Да.

– Я там была… в мае прошлого года.

– Неужели? – с насмешливым удивлением вопросил он.

– Вы же знаете, что была, верно? Именно в этом все дело. Вы полагаете, что Доминик как-то связан со всем этим. – Она рассмеялась. – Вы думаете, я как-то связана со всем этим. По вашему мнению, Доминик тайно вывез шпиона, знавшего секреты, которые привели к гибели британских солдат.

– А вы связаны?

Она остановила коня прямо посреди дороги, и снег сразу закружился вокруг нее.

– Да как вы смеете обвинять меня в этом?

– Я не обвиняю, просто спрашиваю.

– На вопрос это не похоже! – рявкнула она. На ее бледных щеках появились красные пятна, белые снежинки падали на длинные ресницы. – В этом все дело, верно? Вы используете меня, чтобы добраться до Доминика, потому что думаете, будто я помогала ему шпионить. Может быть, до сих пор помогаю?

– И как, помогаете?

– Зачем спрашивать, если вы все равно мне не поверите?

– Переубедите меня, Марианна.

– Да с какой стати? Только скажите, что произойдет, когда мы встретимся с Домиником, ваша светлость. Если вы думаете, что я имею какое-то отношение к предательству, то вряд ли везете меня к нему попить чаю с булочками. – Ее губы сжались, она громко сглотнула. – Вы и моего дядю подозреваете?

«Если рассказать ей правду, вряд ли это поможет делу», – подумал Стонтон.

Его не готовили в шпионы – в того, кто умеет убедительно изворачиваться, когда речь идет об измене и предателях, смерти друга и пленении брата.

– Да, – сказал он.

– Так что же вы собираетесь с нами сделать?

– Собираюсь выяснить правду.

– А если я вам скажу, что вообще ничего об этом не знаю?

Не дождавшись ответа, она фыркнула.

– Не трудитесь, я вижу ответ у вас на лице. А что мне помешает прямо сейчас и вернуться в Лондон?

– Я помешаю.

– Что? Вы меня схватите и потащите во Францию в цепях?

– Да. И вашего дядю тоже.

Она задрожала от гнева:

– Вы не посмеете.

– Если выбор между моим братом и вами, то выбор очевиден.

Марианна смотрела на него долгую, яростную минуту.

– Вы когда-нибудь задумывались, почему Доминик так сильно хочет меня увидеть?

– Да, – признал он. – Почему бы вам не поведать мне об этом?

– Потому что я не знаю, – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Когда я узнала, что он не умер, меня это потрясло так же, как и вас. – Она горько улыбнулась. – Не беспокойтесь, я не заставлю вас применять ко мне грубую силу. Я дала вам слово, что поеду, и сдержу его.

– Я тоже.

– Да ну? А как насчет дяди? Вы же пообещали мне, что не будете предпринимать против него никаких действий по поводу контрабанды, если я выполню вашу просьбу.

Стонтон скрипнул зубами. После того что он узнал прошлой ночью, оба они – и дядя, и племянница – должны быть выпотрошены и четвертованы.

– Ну? – Она ждала ответа.

– Мое обещание касалось только контрабанды дорогих безделушек, мисс Симпсон. Но я не намерен закрывать глаза на измену и убийство. И вы, и Фарнем предстанете перед судом за ваши преступления вместе с вашим любовником, которого я приволоку в Англию в цепях.

– Мои преступления… – Она безрадостно засмеялась и повернула коня.

– Куда это вы?

– Не волнуйтесь, я не сбегаю. Просто поеду с дядей. Внезапно поездка в ветхой карете с женщиной, которая не может меня терпеть, стала более привлекательной, чем рядом с вами.

– Но фургон отстал на много миль. На дороге небезопасно – только на прошлой неделе тут ограбили и застрелили какого-то мужчину и его камердинера. Средь бела дня.

– Что? Вы беспокоитесь, что кто-нибудь застрелит меня и лишит вас удовольствия посмотреть, как я буду плясать в петле?

Она не стала дожидаться ответа, просто пустила коня в галоп, оставив его одного посреди заснеженной дороги.

Глава 17

Переход из Дувра в Кале прошел на удивление гладко. Для одного парома цирковых фургонов оказалось слишком много, пришлось распределить их на несколько.

Марианна не видела герцога с тех пор, как накануне они расстались посреди Дуврской дороги. Она знала, что он и его друзья должны быть на этом же пароме, поскольку видела, как команда загружала на борт их фургон. Видимо, они купили фургон где-то в другом месте, не там, где дядя заказывал остальные: красивый, блестящий, красный