После этого сестры короля уводят ее через образованный ширмами коридор в пышно убранные покои, где с нее снимают мокрую одежду и облачают в наряд, подобающий королеве, – из шелка, богато украшенный золотом, сверкающими брильянтами и рубинами. Затем фрейлины приводят к ней короля. В момент его появления она, как того требует традиция, встает и бросается к его ногам. Но он удерживает ее, берет за правую руку, обнимает и усаживает рядом с собой, справа от себя. Она принимает официальные поздравления придворных, и на этом церемонии первого дня завершаются. Вечер посвящен пирам и веселью.

У короля Сиама могут быть две королевы одновременно. В этом случае женщину, пользующуюся большей благосклонностью монарха, называют его правой рукой, а вторую – его левой рукой. У покойного короля Маха Монгкута было две королевы, но не одновременно. Первая считалась его правой рукой, а вторая – хоть король и выбрал ее при жизни первой – была посажена на трон только после кончины предшественницы.

Если невеста – чужеземная принцесса, церемонии носят более публичный характер и проводятся в Зале аудиенций, а не в Женском храме или в малой часовне.

Ритуал освящения брачного ложа королевской четы весьма своеобразен. Кровать обвивают священной нитью из непряденого хлопкового волокна семьдесят семь раз. Священнослужители, держа в руках концы нити и склонив головы над этим сакральным символом, читают молитвы во славу новобрачных. Потом в покои допускают ближайших родственников невесты; их сопровождают мужчина и женщина, которые, подобно повивальной бабке миссис Гэмп [107], возбуждают их родительский трепет. Они кланяются брачному ложу, окропляют его освященной водой, украшают малиновые занавеси гирляндами из цветов, расстилают шелковые простыни, взбивают подушки и подушечки; после этого приводят невесту, которая не присутствовала на торжествах, а ждала с фрейлинами в особых покоях за ширмами.

Войдя в эту комнату, внушающую благоговение, невеста падает на колени и, сложив перед собой ладони, трижды поклоняется королевскому брачному ложу, затем просит высшие силы защитить ее от всех смертных грехов. Наконец, с нее снимают одежды, и все выходят, оставляя ее молиться на полу перед ложем; скоро появляется король в сопровождении придворных, которые сразу же удаляются.

Такая же церемония проводится во всех респектабельных семьях Сиама, разумеется, в упрощенном и видоизмененном виде с учетом социального положения участников.

Три дня спустя невеста навещает своих родителей и преподносит им подарки от членов семьи ее супруга. Затем она наносит визит родителям супруга, которые преподносят ей дорогостоящие дары. Во время следующего подобного визита ее сопровождает супруг (но не король), и происходит обмен ценными дарами. Родителям новобрачной передаются крупная сумма денег, драгоценности и прочие дорогие вещи. Это называется зун; после рождения первого ребенка его дедушка с бабушкой возвращают эти дары молодой матери.

Король посещает юную королеву месяц спустя после рождения принца или принцессы. Она передает ему младенца, а он дарит ей дорогое кольцо, надевая его на средний палец ее левой руки. Также почти все родственники из обеих семей преподносят младенцу дары – деньги, драгоценные камни, золотые и серебряные украшения и пр. Эти дары называются там кван. Волосы младенца сбривают, несмотря на столь юный возраст, – оставляют лишь «пучок на макушке», который растет до достижения ребенком возраста половой зрелости.

Глава XIX

Наследник престола. Обряд пострижения

Принцу Сомдеч Чаофа Чулалонгкорну [108] было около десяти лет, когда меня назначили его учительницей. Будучи старшим сыном супруги монарха, он занимал высшее положение среди королевских детей как наследник престола. Для сиамца он был вполне красивый юноша, смуглый, не слишком высокий, но и не низкорослый; фигуру имел пропорциональную, подтянутую. Что более важно, он был скромен, сердечен, тянулся к знаниям, легко поддавался влиянию.

Мать его умерла, когда ему было лет девять, и он, а также его младшие братья, принцы Чаофа Чатуронт Расми и Чаофа Бхангурангси Сванг Вонгсе, и их прелестная сестренка, принцесса Сомдеч Чаофа Чандрмондол (Фа-йинг), остались на попечении двоюродной бабушки, Сомдеч Йинг Нойе, принцессы по линии отца. Это была спокойная, жизнерадостная женщина, имевшая склонность ко всему яркому и красивому. Все свое время она уделяла цветам, поэзии и детям племянницы, которых очень любила. Особенно она обожала Фа-йинг, и после ее смерти (как я уже писала, девочка внезапно умерла от холеры) эта преданная душа с потускневшим взором стала изливать свою сдержанную любовь на юного принца Чулалонгкорна. Мне часто доводилось вести искренние беседы с почтенной герцогиней, и она всегда умоляла меня внушить ее юным подопечным и особенно будущему королю основные догматы и заповеди христианской веры. В то же время, свято следуя усвоенным с детства религиозным обычаям, она добросовестно посещала храм и исполняла все положенные обряды. Ее скорбь по умершей принцессе была глубока и неизменна, а ее любовь сама по себе оказывала мощное влияние на духовное развитие будущего короля.

Королевские дети в Сиаме обречены на суровое существование. В них не пестуют столь необходимое чувство уверенности в себе и свободы, они вынуждены лишь наблюдать и молчать – непосильная задача для ребенка! Родные матери с младенчества внушают своим детям жуткие непонятные вещи – никому не доверять, жить в страхе, и посему лишь единицы из них вырастают благородными людьми, а бесчестными – многие. Здесь маленькие герои и героини демонстрируют чудеса отваги с самых ранних лет, в то время как наши более счастливые дети в странах Запада в этом возрасте еще думать не начинают. Сами того не сознавая, королевские дети проявляют мужество и стойкость, пытаясь с помощью всевозможных уловок и хитростей противостоять тирании смертельного врага – собственного отца. Их поистине ангельские триумфы никто не замечает, кроме бдительного ока матери, которую связала с ними несчастная судьба; и лишь ее молитвенная улыбка бывает им наградой. Но даже к страданиям привыкаешь, и эти королевские дети нет-нет да смеются, щебечут, шалят и радуются жизни. Что до старой герцогини, она очень любила внучатых племянников, была мудра и, прожив долгую жизнь, научилась не поддаваться страху и беспокойству сначала за их мать, а потом и за самих детей.

Престолонаследник

В таких вот условиях воспитывался юный принц, и какое-то время это позволяло направлять его мысли в сторону благородных устремлений. Учебные занятия – на английском и пали – сформировали у него возвышенный идеал жизни и способствовали преждевременному развитию неких невыразимых желаний. Однажды он признался мне, что завидует умершему дяде-священнослужителю, что он предпочел бы быть не королем, а бедняком и зарабатывать