– Да?

– Все путем.

– Окей, славно. – Теперь Лорен казалась воодушевленной. – Тогда увидимся в субботу?

– Да, в субботу.

Я сделала глоток джина и поморщилась.

– Не стучись, я встречусь с тобой на углу, – напомнила мне Лорен.

– Блеск, – сказала я.

Я слышала ее смех, один из тех странных лающих звуков с открытым ртом, которые она часто издавала, когда я говорила что-то Божественное.

– Досвидули, – поддразнила она и бросила трубку.

26

Мой поезд опоздал. Я стояла в длинной очереди к микроавтобусу, с тревогой считала количество людей впереди меня и смотрела на часы. Когда я добралась до конца улицы Лорен, то села на стену, где мы договорились встретиться, сжимая свою кожаную дорожную сумку. Помню, я очень нервничала, постоянно взмахивала волосами, проверяла подмышки на пот, жевала мяту, чтобы не пахло изо рта. Назначенное время встречи давно прошло, а Лорен все еще не было. Я запаниковала. Что, подумала я, если она передумала в последнюю минуту или ее родители не захотели видеть меня в доме?

Я подождала еще двадцать минут, заламывая руки, и, когда она так и не пришла, я прошла несколько метров по дороге до дома Лорен и остановилась.

Свет не горел.

Я видела, как ее соседка сидела на пороге и курила, а малыш кружил на трехколесном велосипеде, врезаясь в ряд мусорных баков, сдавал задним ходом, снова разгонялся. Соседка смотрела, как я топталась на тротуаре, вытянув шею, чтобы посмотреть на окно Лорен.

– Их нет, – сказала она.

– Ох. – Я почувствовала, как у меня перевернулся желудок.

– Ты подруга Лорен, не так ли? Ты приходила на прошлой неделе.

Я кивнула, еле дыша.

– Как вы думаете, когда они будут дома?

– Джоан уехала ненадолго погостить у сестры, это все, что я знаю. У них с Кевином были старые дела раньше.

Это было странно. Я никогда не слышала, чтобы мать Лорен выходила из дома. В лучшем случае она иногда курила в палисаднике, прислонившись к стене с кружкой чая. Насколько я знала, Лорен сама ходила по магазинам и получала рецепты. Медицинский работник посещал их каждые две недели.

Я переложила сумку Mulberry из одной руки в другую, готовая заплакать. Мне негде было ночевать. Я не могла вернуться в школу, это был своего рода отпуск – один из двух периодов отдыха в течение семестра, когда Божественные возвращались на попечение их родителей, – и никого, кроме нескольких одиноких домовладелиц, там, в школе, не было. Я солгала крестной о том, что вернулась пораньше на репетицию спектакля. К тому времени было уже слишком поздно возвращаться в Лондон, чтобы это не показалось подозрительным. Я потратила почти все свои деньги на такси от вокзала, на моем счету не хватало денег на гостиницу, и я не могла позвонить родителям, даже если бы захотела, потому что это была середина ночи по времени Гонконга.

Раздался сильный грохот, когда малыш снова врезался в мусорное ведро на велосипеде и демонически засмеялся.

– Пол, – резко сказала Сью, – успокойся на минутку. У меня от тебя голова раскалывается.

– Эм, а вы не знаете, поехала ли Лорен со своей мамой?

– Понятия не имею, детка, прости.

– А что насчет мистера МакКиббина, его нет дома?

Она закатила глаза.

– Думаю, в пабе, вниз по дороге. Или в букмекерской.

– Ладно, – сказала я, сжимая свою руку и пытаясь не всхлипнуть.

Я совершенно не знала, что делать дальше, куда идти, как постоять за себя в этом мире. Я была совершенно наивна. Боялась оказаться в одиночестве. Я представила себя бродящей по каналу всю ночь без Лорен, спящую на скамейке в парке.

Малыш попятился, готовый к очередной атаке на мусорное ведро.

– Можешь поискать ее у брата, – предложила соседка, сжалившись надо мной. – Думаю, что Лорен может быть там. Как я уже сказала, у Джоан и Кева раньше были совместные дела.

– Ее брат. Окей, – неуверенно сказала я.

По крайней мере, это уже что-то. Но я понятия не имела, где живет Стюарт. Я подняла сумку через плечо, оставаясь на месте.

– За углом, дорогая. – Сью указала на парк. – Они в одной из тех новых построек на Чарльтоне. Отвратительная особа, если хочешь знать, эта девушка Керри. Никаких манер. Не знаю, почему Стюарт ее терпит.

Я смотрела в том направлении, куда указывала соседка. У меня не было никакого реального представления о географии города, кроме как о дороге к полю для лакросса и обратно.

Внезапно малыш, слишком резко повернувший на трехколесном велосипеде, упал набок, мусорное ведро откатилось в сторону, а разорванные мешки с мусором вывалились в палисадник. Последовало мгновение молчания, затем нечеловеческий вой. Сью подняла мальчика за запястье и смахнула с него пыль резкими движениями.

– Я же говорила тебе, не так ли? Смотри, что ты наделал. Посмотри на это.

В доме заплакал ребенок.

Я перепрыгнула через забор, выровняла мусорное ведро и начала собирать в него все, что могла. Мой собственный голос в панике заглушил вопли, которые становились все выше и Божественнее.

– Так, значит, он недалеко, да, дом Стюарта?

Сью посадила мальчика на бедро, его лицо было залито соплями и слезами.

– Сразу за почтой, – огрызнулась она. – Это один из новых домов справа.

– Большое спасибо, – сказала я.

– Поли, брось ты этот носок, – приказала Сью малышу и занесла его внутрь.

Дверь захлопнулась.

Я осталась сама по себе.

Когда я шла к жилому комплексу, моя сумка казалась тяжелее, чем раньше, она врезалась мне в плечо; новые туфли, в которых я шла, заскребли по пяткам. Когда рядом со мной медленно проползла машина, водитель, мужчина средних лет с усами, опустил окно, и я вскрикнула от удивления.

– Подбросить, детка? – спросил он.

Я покачала головой, пошла быстрее.

– Да ладно, я не кусаюсь, садись, – уговаривал он.

Он похлопал по сиденью рядом с собой, на его запястье звенел толстый золотой браслет.

– Нет, – сказала я, почти крича, дрожащим голосом. – Нет, спасибо.

Он осмотрел меня с ног до головы, пожал плечами.

– Как знаешь.

Машина уехала.

Я побежала. Через парк, мимо почтового отделения, задержавшись передохнуть только тогда, когда добралась до паба. Но как только я поставила сумку, из двери выскочили две пьяные женщины, хлопая друг друга, царапаясь и крича, врезаясь в столы.

К тому моменту, когда девушка Стюарта открыла дверь, я была близка к истерике. Возможно, это был третий или четвертый дом, в который я с надеждой заходила. Крошечная и очень бледная, с темным макияжем глаз, маленькими черными стрелками в уголках и длинными колючими ресницами. Ее черные волосы были зачесаны назад.