Лёля осторожно шагнула на газон – и сновазамерла: рядом, словно из-под земли, вырос еще один бультерьер и стал,преградив ей путь. В его появлении было что-то настолько необъяснимо разумное,что Лёля вдруг представила, как при каждой ее попытке приблизиться к заборубудут как из-под земли вырастать точно такие же грозные и молчаливые стражи,пока цепочка собак не вытянется вдоль всей ограды.

Так… А может быть, и пробовать не стоит? Можетбыть, эти отлично натасканные псы стараются ради ее же пользы, как быпредупреждая: туда не ходи, хуже будет…

Ради эксперимента Лёля отступила к дому – идорогу ей никто не преградил. Три пса (она и не заметила, как и откуда взялсятретий!) вперевалочку затрусили следом в некотором отдалении, не делая,впрочем, попыток залаять или помешать ей брести по парку.

Лёля шла, куда несли ноги, то и делооглядываясь. Бультерьеры вели себя вполне мирно, и все-таки в этом крысоголовомобществе ей было ужасно неуютно. Вот как надоест им мирное сосуществование… Иливдруг откуда ни возьмись появится охранник, поднесет к губам свисток или простогаркнет: «Фас!» – и…

Стоп! Она скоро завизжит от этих воображаемыхужасов, спровоцировав, согласно собственной теории, собак на прямую и явнуюугрозу! Лучше отвлечься и подумать о другом. Эти три «хвоста» прочно к нейприцепились, придется как-то соразмерять свои потребности с их порядками.

К забору, значит, нельзя. Ну и ладно – темболее что он явно непреодолим без защитного скафандра. Значит, надо искатьдругой путь к бегству. Интересно, какой? Прямо сейчас, прямо отсюда начать рытькочергой подземный ход под ограду? Ну, за месяц она, может быть, и дороется дочего-нибудь…

Глупости. Но что же делать, делать-то что?!Неужели Лёля таким чудесным образом выбралась из дома только для того, чтобыопять туда вернуться, войти в свою комнату (ого! уже в «свою»!), сунуть вещи вшкаф и сладко заснуть в «своей» постели, терпеливо ожидая решения судьбы?

Она бесцельно бродила по парку в той же компаниимолчаливых охранников. Иногда между деревьями мелькали низкорослые светлыесилуэты – другие собаки несли там бессонную ночную службу, но к Лёле неприближались: у нее были свои «кураторы».

Она обошла ближайшее крыло здания иобнаружила-таки дощатый забор, увиденный сверху. При обследовании, впрочем,выяснилось, что это исключение из правил: в нем не было ни одной щели, ни однойплохо пригнанной доски. Правда, кое-где, метра через три по периметру, внизубыли выпилены отверстия в полметра высотой и такой же ширины: вполнедостаточные, чтобы мог протиснуться отчаявшийся человек! В крайнем случае,землю снизу можно и подрыть…

Однако Лёля смотрела на эти отверстия сподозрением: слишком они удобны, слишком их много. «Здесь что, готовились кмассовому побегу заключенных?» – мрачно подумала она, становясь на колени передодним таким отверстием и пытаясь выглянуть наружу. Собаки тотчас сели рядом, идо Лёли вдруг дошло – это лазы для четвероногих охранников.

Она просунула голову в отверстие и убедилась втом, о чем смутно подозревала: вдали тем же призрачным светом переливаласьметаллическая ограда, а дощатый забор всего-навсего отгораживал от паркаучасток строительства – лежат в аккуратных штабелях кирпичи и доски, стоитбетономешалка… То ли дом с той стороны ремонтируют, то ли пристрой какой-тоделают. Вопрос: может ли для нее быть в этом какая-нибудь польза?

Лёля, полулежа-полустоя на четвереньках,нелепо изогнувшись, размышляла до тех пор, пока рядом не послышалось тяжелоесопенье и еще один бультерьер не подсунул уродливую морду прямо к ее лицу. Этобыл «потусторонний» пес, четвертый (или двадцать четвертый, неизвестно же,сколько их вокруг!), и смотрел он на гостью более чем недружелюбно.

Лёля поспешно отдернула голову. Да, ее личнаяохрана при ней, терпеливо переминается на своих кривых лапках. Лучше неиспытывать это терпение, с такими стражами не стоит портить отношения.

Лёля встала, отряхнула колени и пошла прочь отзабора. Послышалось недовольное ворчание.

– В чем дело? – зло обернуласьона. – Что вам не нравится? Иду, никого не трогаю, через забор не лезу…

И вдруг она поняла – в чем. На траве междусобаками что-то темнело, какая-то палка. Э, да она забыла кочергу! И собакитонко намекают: «Ваша вещь! Заберите, нам чужого не надобно, и тут вам негородской парк, чтобы металлоломом швыряться!»

Лёля изумленно покачала головой. Неужелисобаки понимают, что это – имущество дома, который они охраняют?

Она подобрала кочергу, собаки снялись с местаи снова неотступно затрусили за ней.

Лёля задумчиво шла по аллее, вдоль шеренгиогромных берез. Сколько же лет этой усадьбе, этому парку, интересно знать? Еслии в самом деле дом построен еще до революции, то за ним хорошо смотрели впоследующие десятилетия. Одно можно сказать определенно: березы, ели, очертаниядеревушки, виденной из окна, прохлада, даже небольшая серебристая луна – этоявно средняя полоса России. Значит, Лёлю не завезли в какие-нибудь Эмираты илина обезумевший Кавказ. Это, безусловно, радует…

Лёля услышала шум воды и увидела, что стоит наберегу неширокой, метра три, речушки, через которую перекинут очаровательныйкруто изогнутый мостик.

Бог ты мой! Луна, речка, мостик, вдали белеютколонны таинственного «дворянского гнезда»… Это же поэзия! Лёля взошла на мости оперлась на перила, вдруг почувствовав, несмотря ни на что, промельк восторгаот окружающей красоты. Вот если бы еще не фосфоресцировала вдали неприступнаяограда, не сидели на берегу эти опасные уродцы!

Речка выбегала откуда-то из зарослей и красивовливалась в выложенный диким камнем грот. От мостика до него было недалеко, иЛёля при ярком лунном свете вполне могла различить края трубы, забраннойрешеткой.

Сердце тревожно стукнуло. Интересно, здесьглубоко?.. А ей-то что? Купаться собралась? Да нет, просто интересно знать,далеко ли за ограду выходит речка. Что, так и бежит по трубе целые километры?Нет… в памяти всплыл серебряный разлив пруда сразу за оградой, который онамельком видела в окно, но не обратила внимания. А сейчас вспомнила. Значит, тамтруба кончается. И что интересно, вода не покрывает трубу, там остаетсяпространство, на глаз вполне достаточное, чтобы кто-нибудь мог проплыть илипройти по тоннелю, свободно дыша воздухом, с удобствами, так сказать…

«Неизвестно, какая здесь глубина, –попыталась урезонить Лёля свои разошедшиеся мечты. – Может быть, сразу сручками и ножками! А плаваю я как топор».

Еще не очень понимая, что собирается делать,Лёля сошла с мостка, спустилась на отлогий берег и потыкала в дно кочергой. Вовсяком случае, у берега мелко, воробью по колено. А вот как дела обстоят втрубе, которая резко сужает русло? Значит, там сильное течение и, возможно,большая глубина?