Выколачивая зубами громкую дробь, обхвативсебя за плечи, чтобы согреться, Лёля прогулочным шагом двинулась к дому.

На душе у нее… Лёля старалась ни о чем недумать, отупеть, смириться с неизбежным, но это было невозможно, невыносимо.

Сгорбившись, устало шаркая, поднялась накрыльцо, подошла к двери и потянула великолепную золоченую, а может даже изолотую, затейливо изогнутую ручку.

Дверь не шевельнулась. Она тоже была закрыта –как та решетка. Закрыта наглухо!

Лёля как стояла, так и рухнула на ступеньку.Значит, предстоит испытать еще и это… Ее найдут утром, как нищенку, какпобирушку, как собачонку, которую бьют, гонят прочь, а она все возвращается кхозяину. Точнее – к Хозяину.

Хотя зря она так о собаках, их как раз небьют, и собаки ведут себя куда с большим достоинством, чем однапредставительница человеческого рода.

Нет, невозможно встретиться со своимитюремщиками, валяясь здесь, на крыльце, этаким выжатым лимоном! Уж лучше уйти впарк. Пусть ее там и поймают. Может, они все тут дураки и поверят, будто Лёляобожает ночные прогулки, а одежда на ней мокрая потому, что нечаянно сорваласьв реку.

Опираясь о пол, Лёля начала тяжелоподниматься, распрямлять себя, и тут что-то зашелестело рядом. Едва слышно, невсякий и заметил бы, однако слух у Лёли за эту веселую ночку обострился, как угорной козы. Резко обернулась… Дверь медленно открывалась.

Лёля замерла, недоверчиво глядя врасширяющуюся темную щель. Неужели она снова задела какой-то тайный механизм? Итут Лёля подпрыгнула, потому что дверь вдруг сказала тоненьким голоском:

– Ну заходи же ты быстрее! Скоро обход!

Гоша плакал.

Его большие синие, как сапфиры, глаза былиоткрыты, слезы накапливались в уголках и бежали по смуглым, как бы загорелымщекам.

– А, холера… – сердито пробормотал Дмитрий ирастерянно оглянулся на Андрея. – Чего там опять?

– Да так, мелочевка, – сказал тот, неотрываясь от экрана компьютера. – Ты ему руку сломал, а вообще-то порядок.Плачет, да?

– Ну, плачет. А чего молчит?

– О, – спохватился Андрей, – я забылзвук включить. До тебя Молодец так измордовал бедолагу, что Гошенька вообщеописался от боли. Комментарий затянулся, я его вырубил, пока до непечатного недошло.

Он поиграл мышкой, и в комнате зазвучалсуховатый, бесцветный голос:

– У Гоши открытый перелом головки лучевойкости в области локтевого сустава правой руки. Состояние Гоши в данный момент:боль, усиливающаяся при движении. Болезненность в области перелома. Возможенотек и кровоподтек. Наблюдается неподвижность в локтевом суставе. Артерия незадета. Болевая активность – 58 процентов. Температура – 36 градусов. Давление– 90 на 60. Продемонстрируйте последовательность дальнейших действий.

– Слабак ты, Гоша, – пробормоталДмитрий. – Активность-то болевая всего 58 процентов, а ты сразу в слезы!

– Давай, давай, – прикрикнул Андрей. –Он скоро все слезы выплачет, доливать придется, а раствор в дефиците. Идавление у него, между прочим, падает, так что не тяни!

– Я должен уложить пострадавшего и устроитьповрежденную конечность на его тело, не пытаясь силой согнуть и вытянуть руку влоктевом суставе, – угрюмо произнес Дмитрий, сопровождая комментарийсоответствующими действиями. – Помещаю мягкую прокладку между поврежденнойконечностью и телом и убеждаюсь, что повязка не вызывает смещения костныхобломков. Прибинтовываю поврежденную конечность к груди, вначале – у запястья ибедра, затем – выше и ниже локтевого сустава. Затем перекладываю пострадавшегона носилки, фиксирую – и вперед, наверх. Или вниз – в зависимости отместонахождения пострадавшего. Но это как бы к делу не относится. Да чего тытеперь ревешь-то, я не понимаю? – раздраженно воскликнул он, глядя взалитые слезами Гошины синие глаза.

– Согласно условиям задачи, в распоряженииспасателя находится карманная аптечка номер один, – умирающим голосомсказал Гоша. – Однако спасатель не сделал Гоше противошоковый укол. Далее,была проигнорирована информация об открытом переломе. В распоряжении спасателянаходится хирургическая салфетка «Лита-цвет 1», пропитанная коллагеном.Спасателю следовало вскрыть герметичный пакет, развернуть салфетку и наложитьна раневую поверхность, зафиксировав бинтом. Болевая активность могла быснизиться до пятидесяти процентов, а при противошоковой инъекции – до пятипроцентов. Кроме того, спасатель забыл о необходимости перед началом фиксацииповрежденной конечности проверить пульс у запястья. Если его нет, следуетосторожно разгибать локоть, пока не появится пульс, и зафиксировать руку втаком положении. Проверять пульс у запястья необходимо каждые десять минут.

– Ох ты и зануда, – беспомощно сказалДмитрий. – Да я не возился с тобой десять минут!

Гоша не удостоил его ответом, однако«бахчисарайский фонтан» наконец-то иссяк.

– Трояк, – сочувственно сказалАндрей. – Не больше. Ну, давай попробуем прекардиальный удар, и хватит стебя на сегодня.

Синие глаза обреченно смотрели в потолок.Резиновый, начиненный электроникой Гоша был выносливей многотерпеливого Иова, ак жизни возвращался быстрее воскрешенного Лазаря. Обычно он лежал нареанимационном столе безжизненным трупом, но после интенсивного искусственногодыхания оживал. В течение семидесяти секунд его зрачки начинали реагировать насвет, на сонной артерии прощупывался пульс, а на экране компьютера, к которомуГоша был подключен всего одним проводом (все датчики находились у него внутри),видны были внутренние органы человека: наполнялись воздухом легкие, начиналобиться сердца и так далее. Гоша был ценнейшим экспонатом, изобретенным докторомБубновым специально для тренировки спасателей МЧС. Реагировал он на ошибкипо-всякому: мог заплакать, мог и впрямь описаться, а его скрупулезно-занудныекомментарии и впрямь частенько выводили спасателей из себя. Хотя сейчас Дмитриювообще всякое лыко было в строку!

– Начал! – скомандовал Андрей, и Дмитрийс силой двинул Гошу кулаком в область сердца.

И тут же прикусил с досады губу: надо же былосначала убедиться в отсутствии пульса на сонной артерии! Прекардиальный удар –последнее средство вернуть пострадавшего к жизни в экстремальной ситуации, ноим можно убить человека, если пульс прощупывается!

И вот вам результат: синие Гошины глазаостекленели, зрачки сузились.

– Гоша умер, – послышался тихий голос, иэкран компьютера погас.

– О господи! – вздохнул Андрей. –Царство небесное, милок. Отдохни малость. А тебе, Димыч, как я погляжу, сегоднялучше не попадаться на узкой дорожке!