Раз, два, три, четыре, пять,

Вышел зайчик погулять!

Стас передернул плечами и сел.

Люди вокруг истошно заголосили и рухнули на колени.

Стас гордо оглядывался вокруг, так, словно действительновосстал из мертвых.

— О Осирис, ты — бог могучий! — заорал Гопа,возбужденно прыгая вокруг нас. — Нет бога, подобного тебе! Как сам тывоскрес после битвы с Сетом, так и слуги твои легко возвращаются кжизни! — Он явно решил использовать сотворенное нами чудо в целяхукрепления своей религиозной власти.

Кто-то схватил меня за руку. Я обернулся. Нетерпеливопереминаясь с ноги на ногу, передо мной стоял Неменхотеп.

— Прости мне мое неверие, верный слуга Осириса, —забормотал он заискивающе, — я был не прав. Осознал. Раскаиваюсь. Забудемпрошлое и станем друзьями. Давай лечи меня.

И тут я по-настоящему разозлился.

— Э нет, фашист! — закричал я. — Все не такпросто! Ты оскорбил верного слугу Осириса, и теперь мое заклинание неподействует, пока ты сам не искупаешься в кипящем масле!

— Да брось ты, — проникновенно сказалфараон, — давай так, без масла, а? Попробуем?

— Ну давай попробуем, — мстительно усмехнулся я и,сунув руки в карманы, выключил дистанционные блоки. — Стас, дай емубраслеты, — обернулся я к брату.

Тот снял с рук еще горячие браслеты и протянул их фараону.Неменхотеп подул на них и проворно натянул на запястья.

— А как застегиваются? — кротко заглянул он мне вглаза.

Я застегнул браслеты.

— Ну давай, говори заклинание, — поторопил фараон.

Что ж, пожалуйста. Как и в прошлый раз, я взмахнул руками ивозвестил:

Раз, два, три, четыре, пять,

Вышел зайчик погулять!

Фараон замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. Потомнеуверенно кашлянул и тут же зашелся в болезненном приступе.

— То-то, — сказал я. — Лезь в котел.

Стас злорадно засмеялся.

— Классно, Костя, — сказал он по-русски. —Так ему!

Неменхотеп затравленно огляделся. И его взгляд остановилсяна отоспавшемся благодаря пастилке Толяро военачальнике.

— Доршан, — позвал он. — Подь сюда.

Тот подскочил к нам и сразу вполголоса спросил меня:

— У тебя этих штук больше нету, а? Так спалось славно!Хочешь, на дротик поменяемся? Наконечник, между прочим, не бронзовый, азолотой…

— Кончай базар, — прикрикнул Неменхотеп, и Доршанвытянулся в струнку. — Слушай сюда. Я сейчас в котел прыгну, аэтот, — фараон ткнул меня пальцем в грудь, — должен меня оживить.Понял?

— Так точно!

— Вот если я не оживу, обоих четвертуешь. Ясно?

— А чего тут неясного? — расслабился Доршан.

— Разговорчики!

— Так точно! — вновь встал по стойке смирновоевода. — Ясно! Четвертуем, как два пальца обмочить!

— А ты понял? — обратился фараон ко мне с угрозойв голосе.

— Лезь, — отрезал я непреклонно. — И быстрее,а то передумаю.

Вновь отбросив неуместную спесь, он жалобно попросил:

— Еще минутку можно? Одну?

— Ну давай, — смилостивился я. — Что там утебя?

Взмахом руки фараон подозвал к себе раба-нубийца.

— Сейчас я прыгну туда, — указал он на котел.

— Туда? — не поверил своим ушам нубиец.

— Туда, туда, раб бестолковый, — нетерпеливопохлопал себя по ляжке фараон. — А вы меня через минуту вытащите. Уяснил?

— Через минуту? — переспросил нубиец.

— Маловато будет, — глумливо улыбаясь, встрялСтас. — Не успеешь свариться, не подействует. Две минуты.

Неменхотеп скрежетнул зубами, но тут же послушнопереинструктировал нубийца:

— Через две минуты. Усвоил?

— Через две минуты? — снова переспросил тот.

— Да! Да! — заорал Неменхотеп в ярости. —Крокодилам скормлю!

— Через две минуты. Усвоил, уяснил, —подобострастно кланяясь, попятился перепуганный нубиец.

Фараон в сердцах плюнул и, бормоча проклятия и жалобы, полезпо ступеням помоста.

А Гопа тут же подскочил к Доршану и что-то зашептал ему наухо, опасливо косясь по сторонам.

Доршан наморщил лоб, соображая. Потом лицо его просветлело.

— Маршалом? — уточнил он.

— Тс-с, тише ты, болван! — зашипел Гопа.

Неменхотеп тем временем добрался до верха, обернулся ктолпе, желая что-то сказать, открыл было рот, но потом просто махнул рукой ипрыгнул.

Народ ахнул.

Но я не успел включить оживители, потому что за руки менясхватили два старых знакомых гвардейца из отряда Доршана, а сам он приставилострие своего копья к моему горлу.

Гопа, брызжа слюной, прошипел мне в лицо:

— Только слово из своего заклинания пикнешь, сдохнешькак шакал!

Доршан подтверждающе кивнул и широко улыбнулся.

— Типичный дворцовый переворот, — констатировалСтас, довольно-таки безучастно разглядывая уткнутый в мое горло дротик. —Путч. ГКЧП. Но ты, Костя, не бойся, они тебе ничего не сделают. Хорошие врачивсем нужны.

Спасибо, братик, успокоил.

Тем временем нубиец выкопал откуда-то песочные часы и,выпучив глаза, напряженно уставился на струйку. Вот песок полностью перетек изверхнего сосуда в нижний, и Стас мрачно сказал:

— Вкрутую.

А я вспомнил сказку «Конек-горбунок».

Нубиец и двое его товарищей бросились к котлу, и вскоре телофараона легло на то же место, где только что лежал Стас. Выглядело оно простоужасно.

Удостоверившись в том, что фараон не оживает, и крикнув моимстражникам: «Руки покрепче держите!» Гопа забрался на помост, вновь приставил кгубам свой бронзовый мегафон и с воодушевлением объявил:

— Возрадуйся, народ Египта! Свершилась воля девяткибогов! Кровавый тиран Неменхотеп повержен, и отныне фараон — я! А его невеста,между прочим, автоматически переходит ко мне. Сейчас и свадебку сыграем!