как ногти больно впиваются в ладони, я надеялась, что не заплачу. Но слезы, одна за другой, катились по щекам сами собой, постепенно переходя в поток. Всхлипывая и смотря невидящими глазами на Сэма, я умирала от горя и страдания прямо на этой площади, среди бездушных и непонимающих людей. Ну и пусть, что Линк меня не любит, но я-то его люблю, причем так сильно, что не знаю, как смогу пережить его смерть. Артур, стоя рядом, пытался меня успокоить, но все было тщетно: мой плачь постепенно перешел в истерику, от которой я напрасно пыталась избавиться, закрывая рот рукой. Мои всхлипы становились все громче и громче, от чего окружающие стали поворачиваться в мою сторону и шептаться.

Как только Сэм замолчал, кто-то из охраны крикнул: «Начинай!», и после этого люк в деревянном полу виселицы открылся, от чего ноги Линка стали болтаться, не находя опоры.

– Нет! – изо всех сил прокричала я и бросилась к нему, не смотря на солдат, стоящих совсем близко от меня. Артур в мгновение ока схватил меня за локти и прижал к себе с такой силой, что у меня остались кровоподтеки на руках. Все шарахнулись от меня, как от чумной. Пытаясь хоть как-то смягчить ситуацию, Артур сказал с улыбкой: «Не обращайте внимания! Она просто очень впечатлительная». Судя по всему, убеждения подействовали, так как мы вновь оказались никому не заметной частью толпы. Сколько времени я находилась в истерике, не знаю, но успокоилась только тогда, когда почти все разошлись. Перед тем, как сесть в экипаж, я повернулась лицом к Артуру и, смотря тому прямо в глаза, попросила:

– Пожалуйста, сделай еще кое-что для меня… Я хочу, чтобы ты помог похоронить Сэма где-нибудь возле нашего поместья, чтобы я смогла… смогла… Боже…

На моих глазах опять проступили слезы от слов, в которые мне было так тяжело поверить.

– Мэри, не плачь. Хочешь, я поеду с тобой?

– Нет! Спасибо. Я поеду одна, а ты выполни, пожалуйста, мою просьбу…

– Конечно. Твоя родня поедет в экипаже, следующим прямо за твоим, так что, если тебе что-то понадобится, ты сможешь обратиться к своей семье.

Ничего не ответив, я села на мягкое сиденье и начала смотреть в противоположное окно, где вдали виднелась одиноко стоящая виселица. Тела уже не было, и я подумала, как же это странно: Сэма уже нет, а я, благодаря ему, сейчас здесь, живая и здоровая. Выждав, пока за мной закрыли дверь и мы поехали, я, вспоминая и вновь переживая недавние события, уже почему-то не плакала, а лишь молча смотрела в одну точку почти всю дорогу.

Приехав домой, я сразу же пошла наверх и закрылась в своей комнате. Надо отдать должное моей семье: пока я сама не захотела выйти из комнаты, меня никто не побеспокоил. Когда же меня немного отпустило, никто не стал задавать лишних вопросов.

На следующий день приехал Артур и попросил меня выйти с ним на улицу, сказав, что выполнил мою просьбу. Увидев экипаж и рядом стоящую деревянную телегу, которые находились у ворот, я поняла, что Кингсли перевез из Хартфорда гроб с телом Сэма.

– Зачем ты его привез к дому? Я же просила, чтобы ты его похоронил.

– Я подумал, что ты захочешь с ним попрощаться.

– А тебе не надо думать, а надо делать!

– Не разговаривай со мной так грубо, я и так помогаю тебе как могу!

– Извини, мне просто так тяжело! Я просто пытаюсь забыть, я хочу все забыть, а ты лишний раз напоминаешь о нем, о Сэме, которого я все еще люблю сильнее всего на свете. Конечно же я хотела сказать «спасибо». Прости.

Развернувшись и медленно пошагав в сторону дома, я вдруг почувствовала, как слезы опять начинают меня душить. Остановившись, я окликнула Кингсли:

– Артур, можно я поеду с тобой?

– Да, конечно, тебе это нужно, как мне кажется.

Приехав на кладбище, я поразилась, как оно разрослось буквально за год, за который я ни разу здесь не побывала. Видя, как опускают гроб в землю, мои глаза вновь наполнились слезами, но навзрыд плакать у меня уже не оставалось сил. Поэтому успокоившись, я просто вытерлась перчаткой.

– Мэри, может, ты хочешь что-нибудь сказать, пока гроб не закопали?

– А что здесь можно сказать? Жаль, что ты, Сэм, ушел из жизни молодым и не сможешь больше увидеть ни моря, ни «Ирэм», ни меня. Хотя меня видеть ты хотел бы только из чувства вины. Я-то тебя действительно полюбила и продолжала любить даже после того, как узнала от тебя правду. Зачем ты так со мной поступил, я до конца и не поняла, наверное, потому что не знал, насколько серьезными окажутся последствия наших решений. Когда я тебя встретила, моя жизнь раскололась на «до» и «после». Конечно, признаюсь, что наше с тобой «после» закончилось плачевно и принесло лишь боль и разочарования. Но надо отдать тебе должное: когда я была с тобой на том корабле, то узнала, что такое счастье, любовь и жизнь. И пусть это была иллюзия взаимной любви, я благодарна тебе за нее. Все. Я, кажется, все сказала.

– Если захочешь еще что-нибудь добавить, я думаю, он будет здесь тебя ждать столько, сколько нужно.

– Спасибо, Артур, ты действительно много сделал для нас обоих…

– А для чего же еще, по-твоему, нужны друзья?

Кое-как задумчиво улыбнувшись, я пошла к экипажу и ни разу не обернулась. А приехав домой, сразу же пошла спать, не обращая внимания на недовольные возгласы матери по поводу моей пропажи. Сны мне снились сумбурные, но в том, что мне не снился Сэм, я была уверена на сто процентов. Будить меня никто не стал, поэтому, когда большие настенные часы простучали полдень, я совсем не удивилась, проснувшись под их стук.

Спустившись вниз, я увидела Люси, отчего-то радостно бегающую и крутящуюся вокруг многих людей, стоящих в холле.

– Мама, что происходит? – непонимающе спросила я.

– Как что? А ты разве не знала, что у твоей сестры через пару дней свадьба? Хотя откуда тебе знать? Жизнь какого-то пирата тебя интересовала много больше, чем твоя семья! Ну да ладно, оставим все в прошлом!

– Мне только свадьбы сейчас не хватало! Извини, конечно, но помощи от меня вам ждать не придется, я даже на свадьбу идти-то не особо хочу.

– Вроде бы в твоей помощи мы и не нуждаемся! И так слишком много человек работает, но на свадьбу ты прийти обязана и не с таким кислым лицом! Поняла? А теперь