Августа… Августа – будущая российская государыня? Дочьимператрицы Елизаветы?!

С головы словно бы сорвали мешок, в который она была укутанас того самого мгновения, когда на палубе греческой фелуги черноглазая княгиняДараган назвала свое имя: Августа-Елизавета. Ну конечно! Второе имя дано поматери! Дочь Елизаветы! Но почему Дараган?..

Да какое это имеет значение! Она же все время намекала насвое истинное положение! «Моя фамилия по-гречески означает «из рода Петра». Ита сказка о царе Петре и солдате. И любимая книжка – «История Петра Великого».И все эти беспрестанные размышления о государственном устройстве, о властимонаршей, которым никак не могла предаваться обыкновенная женщина. И графСоколов – граф! – в услужении. И несметные богатства. И напряженное ожиданиевестей из России!.. Господи, как же враз все увязалось, как ясно и понятносделалось! Можно было только дивиться собственной слепоте и неразумности;вернее, неумению, нежеланию видеть очевидное, увязывать торчащие во все сторонынити. А ведь все это так и лезло в глаза!

Право, она упала бы в обморок от изумления, потрясения излости на себя, когда бы стыд и раскаяние не вернули способность соображать:зачем вдруг понадобилась Августа этому распутнику? Не только же для того, чтобылишить ее девства в карете, летящей во весь опор?!

– Мне жаль огорчать вас, сударь, – произнесла она, призвавна помощь все свое хладнокровие, и осталась довольна той леденящейнасмешливостью, с какой звучал ее голос. – Мне очень жаль, но я не понимаюваших намеков. Вы ошиблись. Я вовсе не та, за кого вы меня принимаете.

– Даже Франциск I, – проговорил граф, – даже Франциск I, ауж ему-то не приходилось жаловаться на недостаток внимания со стороныпрекрасного пола, величайший был распутник, написал на склоне жизни: «Любаяженщина лицемерит!» А если вам знакомы комедии великого Гоцци, сударыня (или выпредпочитаете, чтобы я титуловал вас «ваше высочество»?), то, наверное, вывспомните статую, которая хохотала всякий раз, когда слышала, как женщина лжет.Так вот, мне только что послышался за окном весьма саркастический хохот!

Лиза невольно выглянула из кареты и лишь сейчас заметила,что взошла луна. Было относительно светло, и она с изумлением увидела вокругзловещие очертания какого-то темного, полуразрушенного здания с колоннами увхода и портиком, увенчанным несколькими старыми статуями; их-то, наверное, иимел в виду граф. Это была еще не Римская Кампанья, но улица достаточноокраинная, чтобы Лиза не имела ни малейшего представления о том, где находится.

– Что сие означает, граф? Куда вы привезли меня? И как выосмелились?.. – Она не договорила, захлебнувшись яростью, чувствуя себя в этотмиг именно той, за кого он ее принимал, готовой немедля послать его на правеж,на кол, в Сибирь!

– Не извольте волноваться, сударыня. – Его голос был спокоени почтителен. – Один из моих приятелей – тот, который дал мне сведения о вас, –бился об заклад, что я не буду иметь успеха у вашего… гм, сиятельства. Онтолько взглянет на вас, и мы отправимся обратно в Рим, на вашу виллу или кудавам будет угодно.

При этих словах карета остановилась. Граф высунулся в окно,свистнул.

Из развалин показались три фигуры. При виде их сердце Лизытак заколотилось, что она принуждена была зажать его рукою. И все же сохраниладостаточно самообладания, чтобы нашарить рядом с собою плащ графа, в котором онпринес ее в карету, и плотно запахнуться в него. Единственное, о чем она жалеласейчас, что еще на Корсо была потеряна моретта, могущая надежно скрыть лицо.

Разумеется, ее нимало не волновало, выиграет или проиграетде Сейгаль свое дурацкое пари. Но какое-то чувство – отнюдь не самосохранения,нет, а то ли любопытство, то ли предчувствие беды, грозящей не ей даже, аАвгусте – Августе-Елизавете! – заставляло пока хранить тайну.

Неизвестные приблизились к карете и отвесили весьмапочтительные поклоны. После этого один из обитателей развалин отворил дверцу иопустил подножку со словами:

– Извольте выйти, сударыня.

– Араторн, друг мой, – запротестовал граф, – к чему все это?Разве вы не видите даму? Спросите ее, и она не станет отрицать, что я выполнилусловия пари.

– Не сомневаюсь в успехе ваших маневров, дражайший деСейгаль, – произнес тот, кого назвали Араторном; в голосе его была ясно слышназлая усмешка. – Но я должен удостовериться, что сия дама – именно та, о ком мыговорили.

Сердце Лизы тревожно стукнуло.

– Вы мне не верите, идиот?! – взвился де Сейгаль.

Но Араторн, не слушая его, подал Лизе руку:

– Выходите, синьора, иначе я буду вынужден применить силу.

Делать было нечего. Она оперлась на протянутую руку ивыбралась из кареты, стараясь при этом как можно выше приподнять бархатныйплащ, чтобы золото парчовой юбки блестело при луне, убеждая Араторна: деСейгаль привез именно ту даму, коя должна была надеть на карнавал костюмвенецианской танцовщицы.

Араторн смерил ее пристальным взглядом и наконец шепнул чутьслышно: «Кажется, она, хвала господу!»

Лиза незаметно перевела дух. Она думала, что на том дело икончится, но едва ступила на землю, как спутники Араторна встали к нейвплотную, и Лиза увидела в их руках обнаженные клинки.

– Вам придется следовать за нами, ваше высочество, –негромко промолвил Араторн. И когда она отшатнулась, торопливо прибавил: – Впротивном случае вы будете убиты на месте, клянусь богом!

Лиза и не думала сопротивляться. Она не сомневалась, чтоАраторн так и поступит, но почему-то вместо страха в душе ее воцарилось величавое,ледяное спокойствие. Она сделала несколько шагов по направлению к развалинам,тут же обернулась, взглянула на графа, стоявшего столбом, и не смогла отказатьсебе в удовольствии: выплюнула ему в лицо то, что о нем думала:

– Негодяй!

И только через миг сообразила, что произнесла это по-русски.Едва ли он успел ради сегодняшнего вечера изучить язык той, которую заманил вподлую ловушку; поэтому Лиза задержалась еще на несколько мгновений, чтобыуточнить:

– Mascaizone! Mauvais sujet! Villian!

Она не сомневалась, что он поймет это слово и по-итальянски,и по-французски, и по-английски, и испытала мгновенный восторг, увидев, какисказилось его лицо.

– Какого черта! Вы что, решили, что это я?.. Араторн!!! Кудавы ее ведете?! Что все это значит?