– Это он как раз прав. – согласился Волк, и подталкивая Катерину головой, погнал её за стол. -Завтракать! Вперед! За Котиком! В этом-то на него можно положиться! Хоть в чём-то!

Баюн был занят завтраком, Волк Катериной – следил, чтобы она поела как следует. Ратко просто радовался жизни. А вот когда в горницу вошел мрачный Степан, это всех настолько удивило, что только простодушный Конек решился уточнить, что с ним такое случилось?

– Проклятый карлик! Посмотрите, как мне волосы изуродовали! – Степан повернулся. Выстриженные на его модной стрижке пряди действительно сильно бросались в глаза.

– Мальчик, если бы Катерине вчера утром привезли то, что обещали, поверь, было бы значительно хуже. – хмыкнул Сивка. Увидел непонимающий взгляд погруженного в расстройство Степана и пояснил, – Без головы ты бы смотрелся действительно изуродованным! Да и голова отдельно тоже приятно не выглядит.

Степан позеленел, непроизвольно схватился за шею и кинулся в свою комнату.

– Нда… Друг мой, Волк! В воспитании имеются серьезные просчеты! Мальчишки слишком обращают внимание на мелочи. – покачал головой Баюн.

– Да что ты говоришь? А с кого пример берут? Кто тут у нас переживал за состриженную шёрстку с хвоста? – ухмыльнулся Волк на всю зубастую пасть. Правда, Баюн настолько обрадовался, что Бурый с ним заговорил и нормально ответил, что даже почти не обиделся, так, ради вида пофыркал.

– А может, всё-таки золотую прядку вплести? – предложила Катерина и почти испуганно покосилась на Ратко, а ну как опять его заклинит?

– Да, можно! А то переживает этот чудак. – Ратко улыбался Катерине. Раз уж она прямо сказала, что пока никто больше его самого ей не нравиться, то ему, Ратко, всё равно, пусть хоть косы мальчишкам отращивают!

– Кир, предложи ты ему! – попросила Катерина. – Потом можно просто подровнять. Чего страдает-то?

Кир, сдерживая улыбку, пошел к Степану, и сначала чуть не получил по шее, а потом, ничего, приятель угомонился, и закончилось всё тем, что волосы у Степана стали несколько длиннее, чем были, но уже без выстриженного клока.

Кот после завтрака, плавно перетекшего в обед, сидел за столом и наблюдал в зеркальце, как братья-лебеди изрядно ощипанные и совершенно обессиленные шипят друг на друга на пустом морском берегу.

– Катюша, радость моя! Ты просто гениально сработала с моей кружечкой! И спасибо, что обратно её вернула. Пригодится ещё! Ах как мило, по-семейному общаются родственники! Я тут ещё полюбуюсь. Прямо оторваться не могу!

Будить Радину маму решили в первую очередь. Особенно после известия о том, что сирины из ущелья около владений царя Кусмана раньше времени вылетели не просто так, а изменив маршрут, перебравшись за Загорный кряж, и оккупировав новую местность. Жители этой местности, зажатые между туманом и лесом, где расположились сирины, предпочитали уйти с тоски в туман, и несколько деревень уже обезлюдели. Для того, чтобы уговорить стаю сиринов убраться и избавить несчастных людей от их присутствия, нужен был как минимум один взрослый и сильный алконост.

– Пора уже! Вот чует моё сердце, пора! – ворчал и фыркал Баюн. Фыркал он из-за предложения Жаруси заранее принести в Дуб маленькую Раду. На это предложение Баюн ответил настолько резко, что сам удивился. Жаруся оскорбилась, подхватила Кота и вынеся из Дуба долго летала с ним в облаках, а когда принесла и вернула в Дуб, Кот решил, что орать на Птицу он больше точно никогда не будет, но пофыркать имеет полное право. В качестве моральной компенсации. – Катюша, ты сказку перечитала? – спросил Кот, закончив фырканье.

– Уже много раз. – вздохнула Катерина. Сказка была очень старая и малоизвестная. Про Златокудра-богатыря. – Котик, а где может быть мама Рады?

– Не вздыхай. Вот это я как раз хорошо знаю. Она была на источниках. Там есть высокая гора, под ней текут два ручья, один с серебряной, а другой с золотой водой. Вот на источниках и осталась Свирель. Если будет совсем тяжко освободить сказку, вынесите хотя бы алконоста. Сил нет что эти унылые птицы сирины натворили, и чего им в головы втемяшилось, что за Загорным кряжем места для них подходящие, понятия не имею, но без Свирели не справимся. Если сумеем её разбудить и вернуть ей Раду, она сиринов уберет одним взмахом крыла! Иначе потеряем половину царства тамошнего. Попросту народа там не останется! Все свалят в туман от уныния и тоски!

Катерина кивала головой. И прикидывала расстояния. По всему выходило, что походить им придется прилично.

За день перед вылетом к сказке, появился голубок с письмом от Стояна для Ратко. И тот заметался. С одной стороны надо было выезжать домой, там в его вотчине много дел накопилось. Весна, люди вышли на поля, а там, то оголодавшие медведи, то кабаны хозяйничали, дороги пришли в полную негодность, старые княжьи терема в его наследной вотчине требовали срочного ремонта и присутствия молодого хозяина. Об укреплениях и говорить не приходилось, всё разваливалось! Стоян вместе со Златой по просьбе брата туда наведались, но решить все вопросы мог только сам Ратко.

– Да и езжай на здоровье! Ты тут всё равно не помощник, ещё и вредно тебе. Пение алконостов, это знаешь ли не для людских ушей! А уж когда к сиринам поедем, это и вовсе вредно будет!– махнул лапой Баюн. – Сейчас тебя Сивка отвезет, а потом обратно вернется.

Ратко очень не хотелось уезжать, но дела требовали его возвращения, упустишь весну, по-хозяйски не доглядишь, потом и до голода дойти может. А ему так хотелось отцу доказать, что он уже может сам вести дела! Да и пригласить Катерину в ладный терем, посреди исправных и богатых посадов, мечталось. А не так, как сейчас. Там пол провалился, тут крыша течет… Уезжая, Ратко очень хотел с Катериной поговорить, сказать что-то действительно важное, но смутился, вскочил на спину Сивки и унесся к отцовским владениям. Сивка вернулся вечером, кивнул на вопрос Баюна, хорошо ли долетели, и всё ли в порядке в княжестве.

Рано утром вылетели будить сказку про Златокудра. Баюн мирно спал у Катерины за спиной, мальчишки ежились на ветру, кутаясь в плащи, а сама Катерина пыталась вспомнить карту. Зашли в туман и шли, шли, шли… Никаких признаков людей вообще и Златокудра в частности не наблюдалось.

– Кать, а Кать? Вечереет! Весь день ходим! – заныл Кир.

– Я заметила. – устало проговорила Катерина.

– А толку-то, что ты заметила! – Степан говорил раздраженно. Он тоже устал, был голоден, ноги гудели. – Давай избу раскатывай!

Катерина поискала где бы удобнее расположить избу, нашла ровное место, покатила деревянный шар, который тут же превратился в избушку. Погладила стену, когда входила и ощутила знакомое тепло, как приветствие.

– Странно, а почему какие-то предметы работают в тумане, а какие-то нет? – удивлялся Степан, снимая сапоги.

– Не знаю. – устало ответила Катерина, доставая скатерть-самобранку и расстилая её на столе. Она уже по опыту знала, что с голодными мальчишками говорить сложно, а где-то даже опасно. Нахамят запросто.