– Замечание защиты признано обоснованным. Часть показанийсвидетеля, касающаяся того, что покойный, по всей видимости, пил перед смертьюшоколад, должна быть вычеркнута из протокола, – принял решение судья Ашерст.

– Прекрасно, – с плохо скрытым сарказмом сказал ГамильтонБергер. – Так что вы видели, доктор? Вы теперь понимаете суть возраженийзащиты. Расскажите, что вы видели своими глазами.

– Я видел Мошера Хигли. Это был мой пациент. Он был мертв. Яотметил определенную красноту его кожи. Я увидел осколки разбитой чашки наполу. Я увидел пролитый шоколад, вернее, жидкость, относительно которой япредположил, что это шоколад, ибо она обладала запахом шоколада. Пятна этойжидкости были на полу и на ночной рубашке, в которую был одет покойный Мошер Хигли.

– А теперь, – продолжил прокурор Бергер, – скажите нам,присутствовали ли вы, когда, согласно постановлению суда, производиласьэксгумация тела Мошера Хигли?

– Да, я был там.

– Ассистировали ли вы при посмертном вскрытии тела?

– Да.

– Пришли ли вы в результате аутопсии к какому-нибудьзаключению относительно причин смерти?

– Да.

– И каково оно было?

– Я решил, что Мошер Хигли умер от отравления.

– Смогли ли вы определить тип яда?

– Да.

– Что это был за яд?

– Цианистый калий.

– Защита может приступить к перекрестному допросу, –триумфально проговорил Гамильтон Бергер.

Мейсон спросил:

– Доктор, когда вы в первый раз увидели мертвого МошераХигли, вы заметили все симптомы, которые имел в виду окружной прокурор?

– Да.

– Вы изучили их тщательно и со всем вниманием?

– Ну… нет. Я их увидел и отметил. Вот все, что я могусказать.

– Вы не изучали их тщательно и со всем вниманием?

– В тот момент нет.

– Почему?

– Потому что я еще не осознавал значение этих признаков.

– Вас вызвали в качестве врача?

– Да.

– Вы поняли, что человек, к которому вас вызвали, мертв?

– Да.

– Вы знали, что вам придется делать заключение о причинесмерти?

– Да.

– Следовательно, вы осмотрели тело и его ближайшее окружениес целью установления причины смерти?

– Ну… и да и нет.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что провел то, что можно назватьповерхностным осмотром.

– И в результате этого осмотра вы пришли к заключению опричине смерти?

– Да, я подписал заключение о причине смерти.

– Доктор, не уклоняйтесь от вопроса. Я спрашиваю вас: в тотмомент вы пришли к определенному заключению о причине смерти?

– Да.

– И заключение ваше было таково, что этот человек умервследствие коронарного тромбоза, не так ли?

– Да.

– И вы подписали официальное заключение, где именно этоопределялось как причина смерти?

– Да, сэр.

– А сейчас вы думаете, что ошибались, подписывая этозаключение?

– Да.

– Сейчас вы считаете, что Мошер Хигли умер не от коронарноготромбоза?

– Я знаю, что он умер не от тромбоза.

– Следовательно, вы сознаете, что ошиблись, когда в первыйраз указывали именно эту причину смерти?

– Да, сэр, и я могу объяснить, почему это произошло.

– В настоящее время меня это не интересует, – ответилМейсон. – Я только прошу вас констатировать факт, а именно то, что вы ошиблись,сделали ложное заключение. Вы можете ответить «да» или «нет», «сделал» или «несделал». Итак, сделали ли вы ложное заключение или нет?

– Сделал, – ответил доктор Грэнби. Губы его дергались от ярости.

– Может ли коронарный тромбоз наступить в результатепотребления шоколада?

– Конечно, нет. Коронарный тромбоз – это закупоркакоронарной артерии сгустком крови, который перекрывает циркуляцию и вызываетсмерть.

– Как только вы обнаружили, что Мошер Хигли мертв, вы знали,что вам придется составлять заключение о смерти?

– Конечно.

– Следовательно, вы произвели осмотр с целью установленияпричины смерти, не так ли?

– Да, как я обычно и делаю.

– Вы имеете в виду, как обычно – поверхностно иневнимательно?

– Нет, конечно!

– Тогда, может быть, вы имеете в виду, что обычно вы даетенеправильный анализ причин смерти?

– Конечно, нет!

– Вы хотите заверить присяжных и суд, что вы подошли к делусо всей серьезностью, используя весь ваш опыт, все свое профессиональноемастерство и компетентность, чтобы определить причину смерти?

– Я должен признать, что недооценил значение красноватогооттенка его кожи.

– То есть хотите сказать, что в тот момент, при исполнениивашего скорбного профессионального долга, вы не в полной мере использовали вашемастерство, знания и опыт?

– Я пришел к неверному заключению, и это говорит само засебя.

– Другими словами, вы были не на высоте? Малость схалтурили?

– Я никогда не халтурю!

– Вы приняли во внимание все факты и обстоятельства?

– Конечно.

– Тогда что вы имели в виду, утверждая, что недооценилипокраснение кожи пациента?

– В тот момент я не считал, что это имеет какое-то отношениек причине смерти.

– Но вы заметили его?

– Да, я его заметил.

– Вы рассматривали это покраснение вкупе с другими фактами вцелях определения причины смерти?

– Да, рассматривал.

– И пришли к выводу, что это покраснение указывает на смертьот коронарного тромбоза?

– Да нет же! Покраснение кожи не является симптомом смертиот коронарного тромбоза, но является симптомом, вернее, одним из симптомовотравления цианистым калием.

– И вы это покраснение заметили?