Или… меня же — и от меня же самого! Как и с «не». Как и с «никогда»… Один принцип: чем дальше ты от позитива — тем ближе к тебе негатив. Его не ищут — он сам кого хочешь находит и найдет! С ним нужно — именно от обратного, что я, собственно, и делаю! Не говоря уж и за то, что как не играл, так не играю и играть не буду… ничем и никем! И пусть даже все так же «выглядит» и «кажется»… Пусть! Не есть — и это главное. Как есть и главное то, что… между нами! Это… Это что-то новое. Иное! Уровень? Да. Этап? Тоже: да. Но и не от издевательств… Да и куда уж там — до чего-то еще более негативного, отрицательного и… отвратительного. Нет! Иное. Это… иное. И определенно — положительное! — Тут же взметнувшаяся же вмиг в воздух ее же собственная взбудораженная сирень так же не дала никаких ориентиров и точек на его и для нее же самой все «настроенческой карте», разве еще больше только разбередила все и всю ее, влетев по носовым пазухам и слизистой до самых слезных каналов и дав все же паре соленых капелек сорваться с ее длинных и черных ресниц, но и не умереть на ее же пухлых губах — на его уже левой кисти, так вовремя взметнувшейся и поймавшей, принявшей этот ее ниоткуда взявшийся эмоциональный всплеск на себя, не хуже и параллельного с ней, выброшенного же уже им самим и в воздух собственного морского бриза, подхватившего таки эти самые раздражители, сиреневые лепестки, и унесшего их, пусть и на время, но и от чрезмерно восприимчивых сейчас рецепторов ее подальше. — Я не смог придумать этому название до… Как и не могу сделать этого сейчас! Просто не знаю еще что, а и главное как должно выглядеть… и в нашем же с тобой конкретном случае! Но и если я что-то уже и знаю, так это то, что может дать мне наводку на правильную характеристику этого всего, а там уже и само же название — извращенное же подобие ухаживаний и конфетно-букетного, не медового месяца, но и лишь пока, периода! Вроде и того, как я больше искал в тебе себя для баталий и битья, нежели тебя и еще же кого-то, чтобы только не сделать тебе больно… Еще больнее, чем уже было, стало и… есть! Можно сказать, что и: «Подобие извращенных отношений брата и сестры — братско-сестринских отношений»! — И только хотел ее еще как-то приободрить, по-своему, щелкнув по кончику курносого носа костяшками своих же пальцев, как отдернул себя и скривился, убрав руку на свое-ее же прежнее место — правый бок. Но и не от воспоминаний о Владе же и с тем же, своей несдержанности или ее пока что безучастности, а от того, насколько «удачно» им же самим был вписан и вплетен инцест в их и так весьма нездоровые отношения. — Что бы это ни было и ни означало… А и тем более… Да и вообще, если убрать сии термины из понятийного аппарата и нашего же с тобой лексикона… в связи с нашей же все непростой и, лишь мягко сказать, ненормальной ситуацией… не беря в расчет и характеристику с названием… то получатся…

— От-ношения? — Запнулась от сиплоты своего же вдруг вновь ставшего тихим голоса брюнетка и тут же прокашлялась, утерев уже и сама и мельком свои же мелкие слезинки во внутренних уголках глаз от сбившегося вмиг еще и от удивления дыхания, и пару раз еще сглотнула, чтобы увлажнить пересохшее от не меньшего и так и не утихшего, а даже и не утихающего до сих пор шока горло, чтобы уже чуть четче и громче переспросить. — Отношения?!

— Отношения! Не худшее же определение, правда? — Пожал плечами спокойно блондин с явным удовольствием и даже именно довольством следя за ее же реакцией на свои-его же собственные слова о них, тем самым как бы еще и не намекая на то, что все это было сказано и рассказано — скорее и именно же вновь для нее, нежели для него и о нем, ней и о них же с его точки зрения, как и о таких же его несуществующих терзаниях на тему: что и как назвать. Ведь, собственно, если что-то и менялось для него и в нем же самом из года в год и века в век, то точно не в сторону увеличения значимости оболочки над насыщением-содержанием и значения — внешнего над внутренним: тела над душой. И где ей же, в свою очередь, это было важно. Ну а если важно и ей, так и компромисс, вот, пожалуйста: пусть же называет сама — хоть как, как вот только ей и лишь одной заблагорассудится. В его же случае корабль, плывущий под названием, плывет не названием, а именно же собой как кораблем — самим собой. Ну а в данном же и вновь конкретном же, но уже и для него самого случае — самой Софией. И только же он хотел продолжить то, что она и сама не дала ему продолжить некогда, так еще и сбежав, и, так сказать, зарезервировав-закрепив сей момент как минимум и в нем самом, как она и сама же сомкнула свои губы, после — сильнее, еще сильнее и еще, пока они и совсем почти что не пропали из его же все поля зрения, а подбородок же и не приподнялся, знатно натянув бледную и почти прозрачную кожу ее на не менее белых костях и синих венах, стягивая ту на мышцах и притягивая же его же руку вновь к себе. И прям же все — как и тогда, почти что и точь-в-точь, только если и в прошлый раз он принципиально касался кожи ее губ своим же большим пальцем, надавливая, разминая и раскрывая, теперь же она будто и сама этого хотела, да и не только душой, но и всем телом, прямо-таки еще стремясь же им к нему, хоть и не в силах же пока еще вновь признаваться же в этом ни и в себе для начала, ни ему, но и благо же делать этого сейчас и не требовалось: обе части одного целого прекрасно все сделали и за нее. И, тихо рассмеявшись от этого, как и всего же сразу до, про себя и себе же под нос, он согнул обе свои руки в