Папа бы его пожалел, сходил, подумал Ластик. Вот мама, тасказала бы как отрезала: «Туда тебе и дорога. Подыхай, алкаш несчастный».Сказать бы сказала, только потом, наверное, тоже сходила бы. Мама на словахсуровей, чем на деле.

До палатки на углу было недалеко, метров двести. Если бегом,минуты за три можно обернуться.

– Ладно, давайте. Портфель только постерегите.

Нарочно портфель оставил – чтоб бомж за свои деньги непереживал.

Понесся вверх по Малому Ивановскому.

Суровая продавщица выслушала пароль. Заругалась:

– Вот гад, уже малолеток за водкой гоняет.

Но дала-таки маленькую бутылку. Видно, тоже, как мама:сердитая больше на словах.

Одним махом Ластик добежал до угла.

Только никакого Михи там не увидел.

Портфель лежал, а бомжа не было. Чудеса, да и только! Двеминуты назад не мог с тротуара подняться, и на тебе – как сквозь землюпровалился. И разыскивать его некогда. Куда же девать его «чекушку»?

На переменке сбегаю, отдам, решил Ластик и сунул бутылку впортфель.

Припустил по переулку со всех ног. Уже ясно было, что кзвонку не успеет, но это еще полбеды. Ровно в 8.35 к дверям школы выходит самаРаиса Петровна, завуч. Встает у входа, и всем злостным нарушителям дисциплины(это которые опоздали больше чем на пять минут) лично пишет замечание вдневник. Вот уж чего не хотелось бы.

Вдали показалось здание школы, донеслась заливистая трельзвонка. Еще минута – и Ластик влетит в раздевалку. Если Михал Михалыч чуть-чутьзадержится в учительской (а с ним такое бывает), то, может, вообще обойдется.

Но в ста шагах от лицея Ластика подстерегало еще однопроисшествие, пожалуй, самое удивительное из всех.

У пешеходного перехода стоял столик, заваленный картоннымиквадратиками. На столике посверкивала разноцветными огонечками огромнаямагнитола, и разбойный голос из динамиков хрипло пел что-то про пургу надзоной. Рядом топтался здоровенный парень в спортивном костюме.

Ластик знал: это называется «лохотрон»-жульническая уличнаялотерея. Мама называла устроителей таких лотерей шакалами, которые спекулируютна людской глупости и жадности.

Он хотел пробежать мимо, но «шакал» вдруг выскочил из-засвоего столика и преградил Ластику дорогу.

– Стотысячный клиент! – заорал жулик фальшиво радостнымголосом и схватил шестиклассника за плечи. – Ну, братан, тебе подвалило!

– Я не клиент, я в школу опаздываю!

– Фигня, – произнес лохотронщик слово, употреблять котороепапа Ластику строго-настрого запрещал. – В школу каждый день опаздывают, астотысячный клиент самой крутой уличной лотереи – это ого-го!

Сейчас начнет деньги тянуть, понял Ластик. Сначала дастбесплатный билет, там будет выигрыш – какой-нибудь телевизор или плейер. Тутокажется, что нужно внести залог, или уплатить налог, или подойдет еще одинклиент и выиграет то же самое. В общем, сколько есть у человека денег, столькои выдоят.

Но у Ластика денег нисколько не было. Он так и объяснил:

– Да у меня денег нет. Совсем.

– Фигня, – снова сказал парень. – Стотысячному клиентубесплатно. Подарок от фирмы. Тяни билетик, брателло, не дрожи. Тут все чисто,без подставы. – И подмигнул.

И стало Ластику ясно, что этот так просто не отвяжется.Проще было вытянуть билет, а когда станут требовать деньги – вывернуть карманы.

Он схватил первую попавшуюся картонку, перевернул.Разумеется, там было напечатано «СУПЕР-ПРИЗ!!!». Ластик вздохнул. Ну всё,теперь начнется.

– Ни фига себе, – ахнул парень. – Ну, блин, ваще! Ты гляди,вытянул!

Захлопал глазами. Почему-то принялся оглядываться посторонам. Потом, нахмурившись, буркнул:

– Выиграл – забирай. Твоя масть. Ну бери, бери, чеговылупился? Вот он, супер-приз.

И сунул Ластику в руки орущую и переливающуюся всеми цветамирадуги магнитолу.

Выиграть в «лохотроне» приз, да еще бесплатно? Это былочто-то неслыханное! По сравнению с таким чудом бледнели и зрительно-слуховыегаллюцинации, и бесхозная овчарка, и провалившийся под землю Миха.

Но сейчас у Ластика в голове было только одно – поскорейдобежать до лицея и прошмыгнуть в дверь, пока оттуда не выплыла величественнаяфигура Раисы Петровны.

Уже взбегая по ступенькам, он вдруг подумал: да нет, здесьчто-то не так, этого просто не бывает!

Обернулся – и не очень удивился, обнаружив, что столик сбилетами и парень в спортивном костюме исчезли. Еще одна галлюцинация, стопроцентов. Надо идти к врачу.

Однако магнитола-то никуда не делась. Посверкивалалампочками, и уголовный голос надрывался:

Не плачь, Андрюха, Вернется пруха, Твоя везуха Вся впереди!

Тут электронный циферблат лицейских часов мигнул, четверкана нем сменилась пятеркой, так что получилось 8:35.

Чудеса закончились. Надвигалась катастрофа.

У катастрофы были золотистые кудряшки, строго нахмуренныйлоб, очки в стальной оправе.

– Это еще что за концерт? Фандорин? Из 6-го «А»? Немедленновыключи эту гадость! – пророкотал первый, пока еще умеренный раскат грома.

– Раиса Петровна, я сейчас, – залепетал Ластик, пытаясьпонять, как выключается его супер-приз. На агрегате имелось такое количествокнопок и рычажков, что разобраться в них, да еще под негодующим взглядомзавуча, было непросто.

Он стал тыкать во все кнопки подряд, наудачу. Магнитолавдруг поперхнулась, перескочив на другую волну, и страстно замурлыкала:

Котик мой, котик, Чеши мне животик, Я твоя киска, Сядь комне близко!

– Какая пошлость! И это слушает ученик лицея! Давай дневник!– громыхнуло уже ощутимей – Ластик вжал голову в плечи.

Выполнить приказ было трудно: шестиклассник стоял на однойноге, поставив магнитолу на поднятую коленку. Левой рукой придерживал орущий аппарат,правой лихорадочно жал на кнопки. Портфель прижимал подбородком.

Когда попробовал достать дневник, случилось ужасное.Портфель грохнулся на пол, из него вывалилась чекушка и с мелодичным звономпокатилась по полу.