Ноги сами вынесли на Славянскую площадь, а оттуда наСолянку, и вот уже показался угол большого серого дома, и окно наверху – в немкрутилась зеленая китайская вертушка, которой Ластик неделю назад украсилфорточку в своей комнате.

Он влетел с разбега в подворотню – и замер.

Из подъезда вышел мальчик с портфелем, в красной куртке,удивленно уставился на Ластика. Зажмурился.

Это же я! Я сам! – сообразил Ластик. И вспомнил: в то утроему привиделся в подворотне мальчик, очень похожий на него самого. Вспомнил ипредостережение Магдаитиро – ни в коем случае не встречаться с хронодвойникомвзглядом.

Поскорей спрятался, пока Ластик-два (или это он самЛастик-два, а тот – Ластик-один?) не открыл глаза.

Дальше подглядывал из-за угла.

Видел, как Другой Ластик спускается в подвал.

Едва красная куртка скрылась в черном зеве, во дворепоявился мистер Ван Дорн. Ластик чуть было не окликнул его, да вовремясообразил, что делать этого ни в коем случае нельзя – нужно дождаться, покаДругой Ластик уйдет в иное время.

Тем более что профессор был не один. Его сопровождалкакой-то парень с собакой на поводке – той самой овчаркой, что сожрала маминыбутерброды.

– Вон туда, – показал Ван Дорн на подворотню и дал парнюзеленую бумажку.

И дальше всё пошло, как в кино, когда смотришь фильм повторому разу. Уже знаешь, что будет дальше, от этого не очень следишь засюжетом, а больше обращаешь внимание на детали.

Вот Другой Ластик перехитрил пса.

Вот он побежал по переулку (Ластик следовал сзади).

Вот остановился возле бомжа.

Как только мальчик в красной куртке умчался за «чекушкой»,бомж встал, огляделся по сторонам и скрылся за углом.

Ну ладно, всё и так понятно. Дальше смотреть неинтересно.

Теперь нужно было дождаться полудня, когда Другой Ластикполезет в 1914 год и раздвоение исчезнет.

Ластик забрался на чердак и просидел там до половиныдвенадцатого. Ничего не делал, просто смотрел сверху вниз на улицу, по которойшли люди, ехали машины. И нисколько при этом не скучал. Какое счастье вернутьсядомой после долгих-долгих странствий!

Проследовать по подвальным переходам за Ван Дорном и Другимбыло нетрудно. Один раз Другой оглянулся, кажется, расслышав шаги, но в темнотеразглядеть Ластика не смог.

Затаиться в углу бывшего товарного склада было еще проще.Ластик дождался, когда Другой вылезет через хронодыру во второй раз, и лишьпосле этого позвал:

– Мистер Ван Дорн, я здесь!

Бедный профессор вскрикнул и чуть не грохнулся со своей раздвижнойлестницы. Только спустившись на пол и осветив Ластика фонарем, обрел дар речи:

– Мой юный друг! Как вы оказались внизу? И в таком странномнаряде! А волосы! Как странно они у вас острижены! Придется сказать родителям,что по дороге мы заглянули в парикмахерскую. Труднее будет объяснить, отчего выподросли на несколько сантиметров… О, по моим часам вы отсутствовали меньшеминуты, но я чувствую, что с вами произошла масса всяких необыкновенныхсобытий. Рассказывайте скорей, что с вами стряслось. Нет, погодите. Сначала яприму две таблетки: сердечную и успокаивающую. Понурившись, Ластик сказал:

– У меня ничего не вышло, профессор. Я потерял унибук.Райское Яблоко было у меня в руках, но я не смог его удержать. Оно безвозвратноутрачено. Я побывал не только в прошлом, но и в будущем. Там всё ужасно.Человечество погибнет.

– В каком году? – быстро спросил Ван Дорн, слушавший оченьвнимательно. – Я должен знать, сколько у нас остается времени.

– Я… Я не спросил, – пролепетал Ластик, потрясенныйсобственной безответственностью. – Забыл… Растерялся… Но, судя по виду Москвы,это произойдет довольно скоро… Я ужасно виноват. Я хуже, чем Проклятый Тео. Тотпо крайней мере не знал, что делает…

И Ластик разрыдался. Слезы полились просто градом, будто ихпрорвало.

Мистер Ван Дорн терпеливо ждал. Когда у Ластика платоксовсем вымок, дал свой. А дождавшись конца рыданий, профессор твердо сказал:

– Это была эмоциональная разрядка. Теперь рассказывайте всёпо порядку и как можно подробнее. Времени у нас достаточно. Повторяю: все вашихронопутешествия не заняли и одной минуты.

Выслушав длинный, прерывистый рассказ и задав несколькоуточняющих вопросов, ученый объявил:

– Ничего не пропало. Раз вы видели на знакомой улице многоновых магазинов, значит в запасе у нас, скорее всего, еще несколько лет. Этогоболее чем достаточно. Через три недели я вернусь с новым унибуком, и вы сноваотправитесь в 1914 год. Судя по вашему рассказу, это самый удобный выход наРайское Яблоко. Оттуда-то Камень никуда не делся, верно? Я разработаю для васподробнейшую инструкцию, просчитаю все варианты и вероятности. Ведь теперь,благодаря вам, мы знаем очень многое.

– А если у меня опять не получится? Думаете, легко одолеть ДьяболоДьяболини? – неуверенно спросил Ластик.

– Не получится со второго раза – попытаетесь в третий раз, вдесятый, в сотый. Не забывайте о чести рода Дорнов…

– …И судьбе человечества. Я не забываю, профессор, но я исейчас с трудом протискиваюсь в дыру. Конечно, я могу поменьше есть, но всеравно через полгода или через год я вырасту и перестану пролезать в этотквадрат.

Ученый вздохнул.

– Значит, я буду искать другого юного Дорна. Я еще незанимался потомками Крестоносца, которые носят другую фамилию, а ведь ихтысячи.

Большинство даже не подозревают, что они из рода фон Дорнов.И потом, разве это обязательно должен быть мальчик? Девочки соображают быстрей,а некоторые не уступят мальчикам и в смелости. Если не найду подходящегокандидата среди потомков Тео – усыновлю или удочерю подходящего ребенка, итогда на свете появится новый Дорн. А что делать? – Профессор развел руками. –Должен же кто-то спасать мир. Так что не падайте духом, мой юный друг.

Продолжение следует…